ПРОЗА

Андрей Дмитриев. Та, что приходит ночью

Виталий Аронзон. Old bones — Старые кости

Александр Дергунов. Ты первый

Зинаида Вилькорицкая. Маральные страдания

Алекс Козак. Как Зина, Катенька и Петька спасли человечество

Марк Полыковский. Рубашка

Анна Май. Уезжаем завтра

Наталья Рубановва. Ромка и Америка

Андроник Романов. Quattro Formaggi

ПОЭЗИЯ

Канадские поэты — дебютанты журнала «Новый Свет»

Оксана Прохоренко. А что потом?

Михаил Овсищер. Глядя в воду

Нелли Воронель. У меня всe…

Даниил Бройда. Стихи

ПУБЛИЦИСТИКА, ЭССЕ

Саша Немировский. Вдвоем с Cизифом

Александр Ратнер. Фрагмент книги «Тайны жизни Ники Турбиной»

Дмитрий Бирман. Ретроград из будущего

Гари Лайт. Не добродили по пескам

ПЕРЕВОДЫ

Василь Махно. Зимняя виолончель

Цацкэ была сущим наказанием семьи Гуревичей. По количеству потоптанных грядок, склок с товарками и скандалов с петухами, она давно перешла тот рубеж, за которым любая другая курица уже попала бы в суп.

— Ты первый, — заявила рыжеволосая, отступила на шаг и уставилась на собеседника, чуть склонив голову набок, как смотрят невысокие женщины на двухметровых мужчин.

Рассказывает Алена Галич: «У нас на первый экзамен надо было подготовить небольшой этюд. Причем сделать его без слов — так, чтобы все было понятно лишь по действию.

Борис был давно уже не юн, успел разменять пятый десяток. Жизнь крутила его и вертела, как щепку бурный водоворот. Лишь недавно всё, наконец-то, вроде бы, вошло в колею. А, ведь, с работой долго не клеилось, да и с противоположным полом дела обстояли, прямо скажем, не очень. 

В детстве Нью-Йорк мне казался центром мира. Даже не сам Нью-Йорк, а большое озеро в северной части его огромного парка.

«Папа приезжает!» — вместо «Привет» выпалила Сашка. Ее лицо сияло такой неподдельной радостью, что Лешка решил не палить ехидными подколками в ответ.

Переводы с украинского Аркадия Шпильского

Иван Петрович, русский эмигрант «третьей волны», с трудом поднялся со стула и, держась за край стола, на котором стоял компьютер — его главный рабочий  инструмент и одновременно «окно» во внешний мир, шагнул в сторону прихожей, чтобы добраться до стенного шкафа и взять пальто.

Не добродили по пескам,

не осознали суть пустыни

"Хотелось бы чуть— чуть Всемирной славы"

Вселенской скромности, Господней простоты

О книге Гари Лайта "Траектории возвращений"

Если у вас нету тети, вам некого отправить в бессрочное дальнее плавание в район Бермудского треугольника. Если у вас нету тети, без тете-иммунитета вам не устоять перед натиском множества тетушек и дядюшек, изо всех сил норовящих изречь что-то нравоучительно-педагогическое.

Вообще-то я не часто покупаю себе рубашки. А зачем? Рубашка — это, скажу вам, не штаны. Протирается редко. А если, надкусывая помидор, обильно обрызгаешь её томатным соком, то и тогда ничего страшного.

...Стоять и, подолгу на воду смотря,

Заметить в потоке пугливые тени

Ромка открыла Америку. Америка открыла Ромку. Так, континент за континентом, Ромка и Америка открывали друг друга.

у моей звезды позади рассвет

у моей весны на столе портрет

Холодно.

Ночь черной кошкой свернулась у ног.

Поле. Слежавшаяся сухая, невозделанная почва. Невысокие колючки. Лес колючек, упирающийся в горизонт.