ПЕРСОНА

Алена ЖУКОВА. Разговор с Валерием Бочковым

Дмитрий ДРАГИЛЁВ. Чары Бенедикта Дирлиха

ПОЭЗИЯ

Сергей ШУТОВ 

Бенедикт ДИРЛИХ

Михаил ГЕНИН. Говорят

Анатолий ЛИТМАНОВИЧ

Иван ВОЛОСЮК

Елена ДУБРОВИНА

ПРОЗА

Олег РАЗОРЁНОВ. Фрагмент романа «Жизнь собачья»

Виталий ОРЕХОВ. Ваня

Екатерина ТЕРЕЩЕНКО. Венера

Елена ГРАМЕНИЦКАЯ. Пять минут для счастья

Ефим ШЕЙНИС. Проект «Космический единорог»

Ирина ВИТКОВСКАЯ. Все о Мишель

Ваагн КАРАПЕТЯН. Метель

ПУБЛИЦИСТИКА

Джек НЕЙХАУЗЕН. «Пересадка» в Вене

Леонид СПИВАК. Перевод с иврита 

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПЕРЕВОД

Вита ШТИВЕЛЬМАН. Переводы с английского и иврита

Маргарита СЛИВНЯК. Перевод с английского Леонарда Коэна

Алёна ЖУКОВА. Сказка о перекрестке

САТИРА И ЮМОР

Федор ОШЕВНЕВ. Вор у вора

КРИТИКА, ОБЗОРЫ, РЕЦЕНЗИИ 

Рустем ЖАНГОЖА. Мертвые бродят в песках

ДЛЯ ДЕТЕЙ И ЮНОШЕСТВА 

Виктор ВАСИЛЬЧУК. Сказки 

Ничего особенного в этом перекрестке не было. Даже если с высоты птичьего полета посмотреть — простенький такой перекресток, хоть и возникший от пересечения двух самых больших и значительных улиц города.

Красок смешенье,

свечение осени,

небо и мы…

Абстрактная картина

Именно внутрь, в безграничность,

и далее влево и вправо.

И вдруг непредсказуемый провал или

кристально ясная надежда в памяти.

Я подошел к безлюдной остановке, в надежде, на то, что какая-нибудь попутка меня подберет. Ехать собрался в соседний район на именины к своим знакомым. Вокруг меня серыми очертаниями расположились, словно вырезанные из картона, низкие хаты, покрытые почерневшим снегом. 

ПОЧЕМУ НОЧЬ ПОССОРИЛАСЬ С УТРОМ

В Большом Лесу, среди высоких пахнущих трав, душистых цветов, в уют-ном-преуютном домике жили черная-пречерная кошка Ночка и белоснежный щеночек Утро. Они не любили одиночества, а потому всегда были вместе. Обычно прогуливались между могучими деревьями, бегали наперегонки за разноцветными бабочками, кувыркались в траве, среди цветов… И это могло продолжаться достаточно долго. Потому что в Большом Лесу неизменно хозяйствовал дядюшка День.

Переводы с английского

Карл Сандбург

Прочь с моей земли

Вон убирайся! Прочь с моей земли!

— Она твоя?

— Моя!

— А по какому праву?

Дождь. Последний луч сквозьоблачного солнца и дождь. Дождь не может говорить. А даже если мог — не сказал бы. Ибо и стихии не чужды чувства человеческие. Даже такой сильной, как дождь.

Все невероятнo нервные трудности отъезда, все перeтрубации и проблемы, с ним связанные, сжатые кулаки — все это позади... Оседлав свою мечту, рижские штатники начали разлетаться по миру. 1972 год был для большинства из них ключевым в решении вопроса «ехать или не ехать».

Мне уже не в первый раз посчастливилось побывать на замечательном международном фестивале поэзии и верхнелужицкой культуры в Германии, в чудо-городе Баутцен — это его немецкое название, а по-верхнелужицкому — Будишин. Его неизменный организатор, вдохновитель и настоящий лидер — выдающийся лужицкий и немецкий поэт, прозаик, общественный деятель Бенедикт Дирлих.

Венеру с приклеенной головой в детстве Веня не любил. Нашел ее папа еще в студенческие годы, когда, чтобы не отрабатывать летний «трудовой семестр» на консервном заводе, подвизался в археологической экспедиции на один из раскопов древнегреческого поселения на берегу Черного моря. История о том, как папа нашел статуэтку, так часто рассказывалась на семейных застольях, что Веня запомнил ее слово в слово, и готов был передать по наследству будущим поколениям в качестве семейного предания.

Я всегда беру место в правой половине салона и всматриваюсь, пытаясь разглядеть силуэты целующихся змей. Чувствую себя птицей, возвращающейся на родной остров.

Прикрывшись рукой и зажмурив глаза,

Нам мир представляется черным квадратом,

Но где-то по рельсам стучат поезда,

Несутся туда, куда нет нам возврата.

— Алло, я слушаю. Джеки, это ты? Думаешь, пора? Я высылаю машину. Поедешь в наш военный госпиталь. Я договорился. Мы с Крисом будем молиться за тебя. Что бы все было хорошо. Держись!

Давай о смерти ни гугу,

кто был не прав — война поправит,

мой голос внутренний картавит,

и я по снегу, как могу,

иду домой.

Возможно ли вообще, чтобы при рождении ребенку — девочке — дали имя Мишель? Тогда, в десятилетнем возрасте Роман был поражен этим фактом в самое сердце.

Весной 1826 года в Санкт-Петербурге по приказу Святейшего Синода подвергли казни Библию. Несколько тысяч увесистых православных томов в красивых переплетах бросили в огонь, чтобы простой народ не соблазнился текстами Писания.

Танцуя до конца любви

Скрипкою горящею к себе веди меня,

Танцуй со мной сквозь панику, веди среди огня.

Неси меня как веточку, голубкою явись,

Говорят, в United Штатах

Платят вовремя зарплату,

И к тому ж, представьте сами,

Баксами, а не рублями.

А какой здесь лучше штат

Нам, увы, не говорят.

Позвольте представиться, господа: я — генерал вермахта, и я — маньяк. Шиза — по словам моей ненаглядной супруги фрау (впрочем, имя не важно) — заключается в моем неумении приспособиться к обыденной жизни. Мне бы в стремительную атаку, чтобы с танковыми клиньями, да под канонаду артиллерии и с леденящим воем пикирующих бомбардировщиков! 

Что вам сказать об этом времени? Зимой было холодно, летом было жарко. Зимой донимали метели, летом — комары. Что еще? Я почти все время скучал. Соседские собаки беспрерывно устраивали свои переклички, но я в них не участвовал. Что толку гавкать, обсуждая чужие уши и хвосты, или сотрясать воздух невыполнимыми угрозами. Я считал это ниже своего достоинства.

В своих пересказах-рефлексиях о творчестве Роллана Сейсенбаева я, таки, добрался до его главного, на сегодняшний день, произведения «Мертвые бродят в песках» (или «Отчаяние», которое дал своему роману в первой редакции сам автор).

На приезд отъезжающих

Едут, едут...Не доедут

От себя , к себе...и снова...

Где-то в небе тают Веды,

На скрижалях гибнет Слово...

По иронии судьбы, улица 8-го марта в городе начиналась тюрьмой и заканчивалась кладбищем. А ровно посередине улицы дислоцировалась учебная часть, в стенах которой проходили службу начальник штаба «учебки», отъявленный матерщинник подполковник Стецько и командир батальона подполковник Кушаков, известный среди личного состава соединения прозвищем Ивэтом плане — за бытующую в его языке фразу-паразит.