Проза
Ситуация выглядела безвыходной. Но раскисать я не собиралась — уже случалось попадать в переделки и похуже. Жизнь научила меня никогда не опускать лапки и бороться за себя до конца.
Дырявая тень акации на заборе, цинковое ведро с водой полное солнечных зайчиков. Они яркие до невозможности. Я, сощурившись, опускаю в ведро руки по локоть.
Той осенью я приехала в Амстердам по приглашению компании, в которой раньше работала; офис готовился к празднованию своего юбилея и меня позвали принять участие в торжествах.
Чем отчётливее понимала Тамара, что с каждым днём она всё больше увязает, тем меньше ей хотелось сопротивляться и что-либо менять.
Не забудь того момента, когда всё поменялось. После тебя и того разговора. Прошу, не забудь, пусть даже тебя здесь рядом уже не было.
Комната Кирилла заполнена его мыслями, и воздух в ней густой. Неповоротливая от мыслей, она громоздится и посреди мира, и в недрах сумрачной коммунальной квартиры.
Когда наступали еврейские праздники — нам по радио в советское время не объявляли. И в газетах этого не было. Тем не менее, бабушка перед праздниками всегда пекла два вида медовых пирогов — леках — белый и темный.
Мира стояла в петляющей очереди на регистрацию в аэропорту. Синее, серое, зеленое вокруг, перечеркнутое черными линиями транспортеров...
Друзья мои... милые люди... ах, Господи, еще одна бутылочка!.. откуда!..
«Как это страшно, смерть вождя», — написала моя мама в своём девичьем дневнике в марте пятьдесят третьего.
Литературная премия им. Э. Хемингуэя
"Литературный Иерусалим"
Полка Леонида Кузнецова
Рубрики
