Критика, обзоры, рецензии

Алексей Курилко. Путешествие в страну взрослых

Проза

Марианна Гончарова. Рассказы

Алена Жукова. Тайный знак (фрагмент романа)

Сергей Павлов. На изломах Крестьянского тракта

Федор Ошевнев. У каждого — свое

Таня Трунёва. Прощай Вегас!

Поэзия

Валерий Скобло. Стихи

Иностранная литература, перевод

Луиза Марлов. Ее духи назывались «Я вернусь»

Публицистика, очерки, эссе

Ирина Горюнова. Писатель и графоман

Со мной определенно что-то не так в последнее время. (Будь я роботом, можно было бы предположить неожиданную поломку… Или какой-нибудь изначальный дефект, брак, который проявился только теперь, спустя тридцать девять лет с момента производства. Недоглядели! Выпустили совершенно не пригодный к эксплуатации экземпляр. Но я не робот. Насколько мне известно. Я человек. Хуже того! Как говорил некий водитель автобуса из одного рассказа Гончаровой: «Я человек искусствий! И она человек искусствий!»)

Стрелки на циферблате сошлись в верхней точке и превратились в подобие копья. Сейчас секундная, самая тоненькая, отделится, шагнет вперед, и начнется новый день. В ожидании короткой судороги, разлепляющей стрелки, Михаил Александрович Степанов затаил дыхание. Иногда ему казалось, что усилием воли он может остановить время или хотя бы поторопить.

Я скоро уйду в другие края,

За тонкую складочку бытия,

И не оглянусь назад.

Надеюсь увидеть тот берег реки,

Где нету страданья, шаги легки,

И дивный эфирный сад.

Фрагмент из книги «Советы литературного агента»

Графомания — психиатрический термин, подразумевающий болезненную страсть к написанию текстов, чаще всего не имеющих никакой культурной ценности. Обычно произведения таких авторов шаблонны, невыразительны и не представляют интереса ни для читателей, ни для критиков. Как и любое подобное заболевание, графомания может иметь более или менее тяжелую форму.

Перевод с французского Владимира Спектора

ПРОЛОГ

Свеча, с которой я вышла из церкви после окончания церемонии, все не гасла. Глядя на нее, я подумала: «Может быть, в этом пламени продолжается твоя жизнь?» Мне кажется, я и вынесла эту свечу за пределы церкви в надежде оживить тебя, Романа. Именно тогда, с того самого момента, я, похоже, ощутила поддержку твоего мужа, тоже раздавленного горем, и поняла, что наши дороги будто соединила невидимая рука.

Не покидай меня, Дзундза!

Однажды мы выдавали замуж мою старшую сестру Лину. Это случилось абсолютно неожиданно. Из другого города ездил к нашей Линке ее друг Аркаша со звонкой фамилией Дзундза. Он звонил из автомата: мол, я приехал, выходи. А к нам домой прийти — ужас! — он так стеснялся. А мама приглашала, мы же все хотели посмотреть на Линкиного Дзундзу. Мама говорила: «Познакомь нас! Ты что, — подозревала мама, — ты что, нас стесняешься?» А папа добавлял, что мы же — интеллигентная семья. Благодаря маме. И что он, Дзундза Аркадий, еще будет этим гордиться. Да-да... да-да...

Глава 1

Луна, словно царский империал, висела в ночном небе над маленьким сибирским сельцом Урским, надежно спрятанным от большого мира в глухой сибирской тайге. Желтый ореол из тумана, образовавшийся вокруг ночного светила, говорил о том, что на землю пришла пора крещенских холодов. Час от часу мороз крепчал, воздух словно выкристаллизовался, а звезды стыло мерцали в небесной бездне.

Татьяна и Сергей Дзюбы

Литература — не спортивные состязания, и, тем не менее, необычный мировой рекорд установила семейная пара из Украины, известные черниговские поэты Сергей и Татьяна Дзюбы. Благодаря их усилиям появилась книга, украинских авторов перевели на 60 языков мира. Необычность заключается в том, что Сергей собрал группу переводчиков, которые совершенно бесплатно участвовали в его проекте. Уже одно это достойно записи в Книге рекордов Гиннеса, не говоря о самих произведениях.

— Слышь, будущая J.K.Rowling, скажи-ка мне, что ты там опять печатаешь? — спросил меня Сашка с присущей ему грубоватой иронией. — Давай лучше расслабимся, пойдём куда-нибудь. Оставь ты это, кому нужны твои романтические рассказы, когда половина мужиков импотенты или на стакане сидят, их никакие рассказы не возбуждают, а женщин от этих историй досада пронимает, что это не про них... Лучше уж для детей писать. Вот тётка написала про мальчика, летающего на метле, и сорвала мировую популярность...

Над затихающим селом стыл морозный зимний вечер...

Вдруг задремавшая под яркой луной улица ожила, и на ней раздались частые нетерпеливые выкрики: «Пошла-а! Ну же, пошла!»

Молодой мужчина, стоя в санях, безжалостно нахлестывал взмыленную, закусившую блестящие удила караковую лошадь, бешеным скоком несущуюся меж сугробами рыхлого, поутру выпавшего снега.