• 2022-2(36)

           Поэт Борис Фабрикант, проживающий в Англии, написал в первые месяцы войны цикл разных по своему характеру стихов. Судьба Бориса сложилась так, что он родился во Львове, а в нулевые годы долго жил в России. Дочь поэта и сейчас живёт на Украине, в зоне боевых действий. «Это не съёмки кино, / Фильм о войне нетленный, / Это стучится в окно / Дочери моей, Лены», — с болью в сердце пишет Борис. Широкая география судьбы позволяет ему быть объективным в отражении происходящих событий. Поэт понимает, что небо над враждующими странами одно, на небе отсутствуют границы: «А небо над одной страной / Перетекает на другую, / Где свет и цвет, и час иной / Над их землёю дорогою. / Не развести по сторонам, / Не перекрасить, не разметить. / У каждого своя страна / И облака, и сны, и дети».

            В наше драматичное время, когда кипят политические страсти, неравнодушному автору сложно бывает удержаться в рамках искусства. Одним из немногих мастеров слова, сумевших остаться в военной лирике в рамках поэзии, и является, на мой взгляд, Борис Фабрикант. Его лирика исходит не из военного опыта, а из человечности: «Всё, что может, горит, /И чего уже проще, / Не горят фонари, / Пламя стены полощет. / Снова сизые дни, / Как из круглой конфорки, / Словно это они / Погибают на фронте. / Над воронками дым, / По военной погоде, / Жизнь стекает по ним / И уходит, уходит. / Молча молится Бог, / Горло сжало и сушит, / Чтобы смог, чтобы смог / Опознать эти души».

            Во время войны всегда обостряется философский вопрос о бытии Бога: если Он существует, как Он это всё допускает? Остаётся ли в военное время Бог внутри нас? Борис Фабрикант чутко улавливает эти мысленные регистры. Бог у него молится за человека, а человек, воюющий с себе подобными, рискует потерять лучшее в своей душе.

            Поэт часто апеллирует в трагической лирике к образам детей. «Живой войны бессмертный полк детей, / Смешной, плаксивый, нежный, золотой, / Без маршей, флагов, лозунгов, властей / Идёт, невинный, за другой чертой. / Не вырастут, одежда не нужна. / Лишь песня колыбельная слышна, / В ней вой сирен и самолётный гул, / Под эту песню смертный полк уснул. / Им жизнь и смерть уже не различить, / Не знать судьбу, ушедшую на слом. / Ты б смог, Господь, глаза не отводить, / Встречая их за взорванным углом?».

            Писать о войне сложно потому, что слову трудно состязаться по эмоциональному воздействию с ужасами войны. А ещё — всё вокруг кажется чёрным и непоэтичным. Куда ни глянешь — всюду «срочница смерть»: «Какую строчку ни начну, / Всё кажется пустой / Сквозь эту чёрную войну / И чёрный дым густой. / Растает чёрный снегопад / В огне, не от весны, / Там не подснежники видны, /А мёртвые лежат». У Бориса не только люди, но и пули, и снаряды становятся персонифицированными героями стихотворений. «Летит, озирается по сторонам / И видит дома и деревья, воронки, / И стаи срываются в крик, птичий гам, / Девчонки, мальчишки, мальчишки, девчонки». И опять жертвами становятся на войне невинные дети…

            Мы сейчас живём словно бы на страницах истории. «Поправить немного историю, / Как юбку, чтоб видеть колени, / И лучшую нашу викторию / Для новых найти поколений. / Теперь что ни день, то победа, / Она не приходит без стука, / Немного войны до обеда, / На ужин враньё и разлука». Жизнь есть путешествие сознания, и сознание поэта словно бы переформатируется с началом боевых действий. Можно, конечно, писать и о постороннем, не связанном с военными действиями, как поступали во время Первой мировой войны наши прославленные классики Серебряного века. Все они, кроме Гумилёва, вообще никак не реагировали на войну, которую вела тогда Россия. У Бориса Фабриканта украинская война проходит по его душе. «С понедельника до воскресенья / Громче смерти грохочет война, / Каждый сам для себя окруженье, / Каждый сам по себе страна». Стихи Бориса подкупают человечностью, доминирующей в военной теме. Поэт выбирает гуманизм. Даже, может быть, наоборот: человечность выбирает поэта.

            У многих писателей присутствует профетический дар: они ловят во внутреннем космосе предзнаменования грядущих катастроф. И потом, когда трагические события происходят в действительности, поэтическое творчество незамедлительно на них реагирует. Стилистически Борис Фабрикант уже «подготовлен» к украинской лирике своими прежними стихами об Отечественной войне и о Холокосте. И войну на Украине он предчувствовал заранее. Читаем у Бориса в стихах прошлого года, опубликованных на фейсбуке: «Придёт гражданская война, / Без окрика стреляя в спину, / И муть поднимется со дна, / Кромсая воздух гражданину. / И не спастись и не дышать. / Жизнь состоит из старых правил, / Где снег и дождь, любовь и мать, / Но только смерть сегодня правит. / Опять гражданская война / На грани памяти и бреда, / Ещё победа не видна, / Но жуткой может быть победа». Особенно удивительным кажется здесь слово «сегодня» — стихи написаны 26.06.21-го года, когда по-настоящему войной ещё и не пахло. Откуда же взялись эти строчки? «Окна чувствуют беду» — говорит поэт в другом своём военном стихотворении: «Внутри, где колоколом сердце / Считает время на ходу, / В душе сквозит, летают дверцы / И окна чувствуют беду». Душа поэта — сверхчуткое окно, распахнутое в мир». Ранимость души и делает человека поэтом.

            Но самое поразительное в нынешней военной лирике Фабриканта — это, пожалуй, проекция в будущее: «Когда закончится война, и он вернётся / Домой, со смертью спавший, как с женой, / Мальчишка, он вернётся, не очнётся, / Её все время чувствуя спиной. / Он жив, его признали как героя, / Как всем, вкрутили ордена в пиджак. / Но та, в его крови, земля сырая / Не отпускает от себя никак».

            У поэзии Фабриканта есть отличительная черта. Погружаясь в какие-то привычные нам с детства вещи, он умеет подавать их настолько нестандартно, отстранённо, что самая обыденная жизнь несёт в себе загадку, кажется чем-то вроде terra incognita. Неожиданная простота — особенность творческого почерка поэта. «Песен не слыхать на Украине, / А не петь на Украине — не дышать, / Вот она и спрашивает, сыне, / Как же можно песне помешать? / Дым лежит на неньке Украине, / Надо погасить и разогнать, / Чтоб засеять землю, слышишь, сыне? / Снова сына спрашивает мать». Стихи пронизаны горячей и искренней любовью поэта к родной земле. Как подлинный художник, Фабрикант часто использует в своих произведениях принцип контраста. Например, война — и светлый образ Пасхи: «Сдувает праздничный настрой / Тяжёлый дымный ветер, / И воздух тёмный и сырой, / И скудно солнце светит. / И сквозь несчастье и пальбу / Пасхальные обряды / Как Божий поцелуй ко лбу / Весомее награды. / В краю живого места несть, / А помнишь, пели песни. / Вступают под церковный крест / И знают, что воскреснет».

            Те, кто развязывает войны, не понимают, что вместе с маленьким солдатом гибнет целый мир. На погибшем обрывается династия его предков. Не родятся его дети, и у не рождённых детей никогда не будет внуков. Человеческие потери не компенсировать никакими «государственными интересами». Далеко не всё из написанного о войне Борисом Фабрикантом — печальные зарисовки с места боевых действий. Есть в этом цикле и любовная лирика. Во время войны любовь никуда не исчезает: боевые действия — это только часть жизни. Мужчина и женщина, не участвующие в войне, обнимаются друг с другом в подвале под бомбёжками: «Снова холод, стрельба как плохая погода, / Будто солнце убили, засыпав землёй. / Мы обнимемся там, от весны до восхода, / Ты налей мне любви, не осыпав золой. / Мы живём в этой жизни, где нет больше жизни, / И с тобой согреваем подвальную тьму, / Дуют ветры чужие по нашей отчизне, / Ты меня обними, я тебя обниму. / Снег идёт так привычно, но долго не тает, / И застывшим ветвям не понять, почему / Сбилось время, нет дней, только жизни считаем, / Ты меня обними, я тебя обниму. / Так мне жарко с тобой, жалко, в этих минутах, / Как всегда, для прощанья не хватит секунд. / Ты меня поцелуй в каждом времени суток, / Мне не страшно, но слёзы по-детски текут. / Всё найдётся, что в снег мы с тобой уронили, / Ты меня обними, я тебя обниму, / Наши дети укрыты, пока не родили, / Я молитву шепчу, но не слышно Ему. / Ты меня обними, я тебя обниму/ Ты меня обними».

            Вспоминаются строки Юрия Левитанского: «Я не участвую в войне — война участвует во мне». Она неизбежно делит нашу жизнь на «до» и «после». Но Борис Фабрикант, несмотря ни на что, не теряет оптимизма и уверенности в будущем. Главное — в любой обстановке, сквозь боль потерь, «дотянуться до любви»: «Как не верить, что расцветая, / Всё дотянется до любви, / И останется жизнь святая, / Жизнь святая — храм на крови».

Поделиться