• 2016-4

Хотела написать эссе о том, как рождаются герои книг, сюжеты, замыслы произведений, но вместо этого получилось странное смещение смысла. Тема обозначилась как «Замыслы героев». И по сути верно: герои и диктуют книги. Когда есть настоящий полноценный герой — сюжет обретает плоть, до поры до времени несуществующую…

Замыслу всегда предшествует некий толчок, мысль, еще робкая, ищущая своего выражения. Но иногда — это четкая картинка, образ, визуальное воплощение уже рожденной мысли.

Кто может придумать или вообразить, что сюжет одной книги родился из дождя? Из фотографии, на которой мужчина идет под зонтиком по Елисейским полям? И в этот момент произошла яркая вспышка — рождение героя книги, потянувшего за собой, как нить Ариадны, главное направление действия романа. И здесь ты чувствуешь какую-то удивительную слиянность с миром: — ты внутри этой картинки, ты и есть этот мужчина с зонтиком, и всполохи огней слепят тебя, и сладкие прохладные капельки дождя оседают на волосах и языке…

Книги как палимсесты — ты пишешь всегда поверх чего-то. Стираешь старое и пишешь новое… Выражение «писать с чистого листа» — неверное. Бумага — это способ передачи текста, а сама книга уже существует — дерево, уходящее корнями в почву. Или в песок. Например, когда я описывала героиню, попавшую в Дубай, меня просто преследовало ощущение песка — теплого, вязкого, проникающего всюду…

Нужно ли делать героями реальных людей? Каждый автор отвечает на этот вопрос по-своему. В первых книгах я честно пыталась изображать действительность. Так, в одной повести появилось маленькое издательство, где я тогда работала. Все было реальным — люди, ситуации, детали, вплоть до коронной фразы директора: «Чай, кофе, теплая водка?», которой он встречал каждого, переступавшего порог его кабинета. Но в какой-то момент я поняла, что это скучно. В реальных людях есть некая исчерпанность. Их не сделаешь больше, чем они есть. Тогда как в выдуманных персонажах — простор для умножения сущностей.

Иногда меня преследует мысль: а вдруг выдуманные мной герои на самом деле где-то существуют. Они живут себе полноценной жизнью, далекой от ситуаций, в которые поместила их я. Но иногда закрадывается в голову еще более крамольная мысль: а если и ситуации совпадают? А я об этом даже и не подозреваю.

Я помню, как рисовала в воображении героев и линии романа в номере с видом на море. Я сидела на балконе, иногда отрывалась от экрана ноутбука и смотрела на воду, волны, а через секунду мысленно переносилась в туманный Альбион.

Вообще я люблю контрасты: летом погружаться в описание зимы, весной — осени. Так жарким летом приятно вспоминать хрустящий снежок под ногами…

Сколько я себя помню — всегда что-то записывала, оформляла свои мысли, эмоции, впечатления… Мне хотелось придать эфемерности оттенок законченности. Говорят же: «Что написано пером — не вырубишь топором». В слове присутствует какая-то удивительная долговечность. И вправду — «рукописи не горят». Выраженное словами не способно исчезнуть в никуда…

Сколько раз я составляла и представляла в издательство четкий план очередной книги, но каждый раз замысел менялся на глазах. Его меняли, переписывали герои книг, которые были не согласны с каким-то планом, не имеющим к их жизни никакого отношения…

Обожаю интерьеры. Они имеют надо мной почти магическую власть. Каждая квартира, обитель, жилье есть микрокосм, несущий отпечаток человека, который обитает в нем.

Красиво описать, придумать интерьер — все равно, что открыть новую планету со своими запахами, красками, звуками.

Сувениры, расставленные на полках, цвет занавесок, причудливый изгиб комода, зеркало, вместившее в себя образы людей, может быть, уже ушедших…

И думаем ли мы, смотря на себя в зеркало, что меняемся каждую секунду; в нем отражаемся мы, но уже — другие…

Хотела бы я вернуться в молодость? Очень сложный вопрос. На протяжении жизни я сильно менялась… Каждый человек, звук, эхо, день, растворенный в вечности, оставил на мне отметины… Иногда я напоминаю сама себе колодец, где хранится вся моя жизнь. Обладая хорошей памятью, я могу без труда выудить один из запомнившихся дней и перекатывать его на ладони, как камешек, рассматривая со всех сторон.

Мои воспоминания с годами не тускнеют; сегодня я все помню ярче, живей, ощутимей, чем это было, скажем, лет двадцать назад.

Вернуть молодость — значит, лишиться части воспоминаний, приобрести соблазн другой судьбы. Готова ли я к этому? На этот вопрос ответа у меня нет.

Заканчивая книгу, всегда испытываешь грусть, словно рассталась с близким человеком.

Я люблю в жизни многое. Например, дожди…

Легкие, светящиеся — весной, благодатные, тяжелые — летом. И осенние — звенящие эхом угасшего тепла.

Дожди как слезы — после них легче…

Я часто обманываюсь в людях; прощаю очень долго, но не бесконечно. Если есть хоть какой-то маленький шанс вытащить из человека человеческое, буду биться за этот шанс до конца. Но когда пойму, что битва проиграна — уйду и забуду.

Моя память обладает удивительным свойством — я не помню ничего плохого… Она стирает обиды почти мгновенно, оставляя место только свету.

Романтик ли я? Безусловно… Жизнь не сумела растворить веру в чувства, идеалы, ценности. Плохо это или хорошо? Способствует ли выживанию? Осмелюсь предположить, что — да. Цинизм — плохая приправа для жизни, потому что обладает разъедающей все и вся едкостью…

Я стараюсь жить экспромтом. Составленные планы — не для меня.

«Я хочу жить, не зная, что будет там, за новым поворотом», — говорит одна из моих героинь, и я с ней полностью согласна.

Почему я пишу детективы? Когда я только выходила на книжный рынок, там четко выделялись два жанра — детективы и любовный роман (ситуация, похоже, не сильно изменилась с тех пор).

Я выбрала детективы — они ярче, интересней.

По сути, я профессионал, который может работать со словом во всех вариациях. Я была референтом министра, журналистом, аналитиком, редактором, автором…

Я совсем не умею лгать и практически не лгу. Мне кажется, что солгав, я как-то унижу Слово. Умалю его. И от этого мои способности тоже уменьшатся.

Хотела написать о героях, книгах, сюжетах, а получилось довольно много обо мне. Возможно, я тоже — сюжет еще ненаписанной книги…

Поделиться