• 2024-1(43)

Восхищение — то чувство, которое я всегда испытываю, думая об Игоре Божко. Когда разглядываю его картины, читаю его стихотворения, слушаю сочиненную им музыку.

Да, уважение и восхищение его многогранным талантом, честностью, поразительной работоспособностью, парадоксальным мышлением, умением найти ценность в мелочах, делая их прекрасными.

Игорь Божко — художник, скульптор, фотограф, поэт, прозаик, журналист, сценарист, актер, композитор, музыкант. Наверняка я упустил еще что-то.

Игорь Антонович родился в Харькове в 1937 году в семье скульптора. В 1957 году окончил Киевское художественно-ремесленное училище полиграфистов, в 1966 — Одесское художественное училище. В конце 60-х —и 70-х участвовал в неформальных квартирных выставках, являлся многолетним участником объединения нонконформистов «Мамай»; до этого — председатель ТОХ (Творческого объединения художников), организатор творческого объединения «Човен». Художник-постановщик полнометражных фильмов «Охота на крыс» и «Мертвые без погребения»; сценарист — один из его сценариев реализован Кирой Муратовой в фильме «Три истории» (история первая — «Котельная № 6»). Неоднократно снимался в кино и как актер (фильмы «Пустыня», «Морской волк», «Чувствительный милиционер», «На поле крови. Армагеддон», «Маленькая жизнь» и другие).

Великий Василь Быков, с которым Игорь Антонович общался много лет, писал о нем так:

«Игорь Божко — художник по профессии, участник многих художественных выставок, довольно успешно занимается литературой, в частности прозой. Я знаком со многим из того, что написал И. Божко: несколькими десятками рассказов, повестью, романом. Тематически литературное творчество Божко разнообразно, ему в одинаковой степени доступно для изображения как лично пережитое, так и «сочиненное»; материалом прошедших времен он пользуется с такой же свободой и легкостью, как и материалом современности. Нередко авторский взгляд в прозе И. Божко на характеры и ситуации спорен, иногда чрезмерно утрирован, но надо отдать должное этому даровитому автору — читать его всегда интересно. К тому же проза Божко — что является главным ее достоинством — всегда предельно достоверна, зачастую жестка до шокирующей оголенности характеров и ситуаций, но, как правило, за этой жесткостью — глубина осмысления жизни, верность гуманистическому началу творчества».

В прошлом году Игорю Антоновичу исполнилось восемьдесят шесть лет, но активность его, кажется, только усилилась. Почти каждый день он выкладывает на своенй страничке в Фейсбуке новые стихотворения и новые живописные работы. А новый его проект, серия «музыкальных» картин, поразил меня до глубины души — это продолжение поисков другого великого художника, имевшего прямое отношение к Одессе, Владимира Баранова-Россине. Но если Россине, привязывая цвета к нотам, создавал художественно-музыкальные композиции c помощью изобретенного им оптофонического пианино, то Игорь Божко разрабатывает эту идею живописными средствами.

Вот фрагмент из его недавнего интервью Марии Галиной:

 

« — Вот. Серия музыкальных картин будет. Это Бах. Одна из его прелюдий, записанных следующим образом.

— Каждый круг означает ноту?

— Да, «до» у меня красное. «Ре» черное. «Ми» белое. «Фа» синее. «Соль» вот такая, серая. «Ля» у меня зеленое, «си» тоже белое, но белое на белом... Это третья октава. А вторая октава — все то же, только черный фон. Нота — круг, диез — ромб. Все просто.

— Выходит, это картина, которую можно сыграть? Фрагмент прелюдии Баха?

— Первый такт — двенадцать нот, и они повторяются — поэтому здесь да… Здесь восемь тактов. Другая картина — еще восемь тактов, его же. И так далее. На эту прелюдию ушло бы, скажем, шесть картин. Ну, может, чуть больше, восемь. Поскольку здесь так ноты записаны, то, возможно, будут объяснения этой картины, да и мой алфавит…

— И нотный фрагмент?

— Нет, это не нужно. Зачем нотный? Ведь, прежде всего, это картина. Абстрактно. А потом уже музыка».

 

Фотографию своей работы «Бах. Первые 8 тактов прелюдии до мажор» Игорь опубликовал в Фейсбуке в последний день 2023 года. А спустя три недели написал мне:

«Вот вам, Евгений, мистика. Пару недель назад, купил у меня одну работу, я думаю, известный вам собиратель картин — Семен Верник. Забрать приобретенное он поручил своей родственнице. И вот, в назначенный день заходит ко мне в мастерскую женщина лет примерно шестидесяти, с невероятно поразившими меня спокойными золотистыми и какими-то светящимися глазами. Стали мы разговаривать о разном. Она неторопливо ходила по моему подвалу, разглядывая картины, висящие на стенах. И вдруг говорит, показывая на угол у окна: «У вас там музыка”. Я удивился. Там, в углу, действительно стояла повернутая лицом к стенке шкафа та моя известная вам «баховская» картина. Первые восемь тактов его до-мажорной прелюдии. «Как вы узнали/услышали, что там музыка?» — спросил я, слегка оторопевший. «Когда-то очень давно мы вместе с сестричкой ходили в музыкальную школу, и мне вдруг послышалось…» И она пропела первый такт. Я вынес картину на свет, развернул ее к нам лицом, но Ирина, даже не дав мне до конца объяснить мой музыкальный «шифр», тихо сказала: «Когда-то я любила играть ее».

Вообще мистики в творчестве Игоря Божко немало. Например, в своей «Эпистолярной повести» он предсказал судьбу Крыма.

С нее и начнем.

 

— Лет двенадцать-тринадцать назад, кажется, в 2010-м, я увидел на подоконнике во Всемирном клубе одесситов «одесский» выпуск журнала «Октябрь». Два опубликованных там текста потрясли меня до глубины души — эссе Анны Яблонской и ваша «Эпистолярная повесть». Я и сейчас время от времени ее перечитываю, поражаясь не только вашему таланту, но и дару предвидения (в переписке обнищавших после распада СССР и живущих в Украине и России брата и сестры идет ожесточенная полемика по поводу Крыма и Черноморского флота). Случалось ли еще у вас что-то подобное, пророческое?

— Женя! Если подобное «Эпистолярной повести» напрашивается, то я гоню это прочь — боюсь снова напророчить что-то не нужное нам.

 

— В 2012 году был опубликован составленный Евгением Михайловичем Голубовским сборник «Стихи на мольберте». Это были собранные воедино тексты одесских художников за сто с небольшим лет. И хотя авторов в сборнике немало, но тех, у кого уровень текстов и уровень живописных работ равнозначны, единицы. Вы — среди них. Хотя цвет, фактура, пластика и форма — совсем другой язык самовыражения, чем слово. Я знаю, что вы считаете себя в первую очередь художником. Но как, в каком настроении, состоянии духа вы выбираете, каким именно способом себя выразить?

— Я не выбираю — оно само подсказывает. В живописи, даже в абстракции, можно выразить простое, понятное; в стихах же то, что не подвластно живописи — чувства на уровне ментального, то что диктуется свыше.

 

— Многие ваши стихотворения в Фейсбуке датированы, и видно, что некоторые из них являются реакцией на то, что происходит не только в вашей жизни, но в жизни одесситов, в жизни всей страны. Я, конечно, о войне. 24 июля вы написали стихотворение «Раненые дома». Это было на следующий день после варварского удара российскими ракетами по центру Одессы. Язык поэзии часто — это язык эмоций. А как в живописи? Выражаете ли вы в живописи свои эмоции, переживания по поводу войны?

— В живописи часто выражается то, что сопоставимо с размышлением. В стихах же эмоции, которые могут исчезнуть. Мимолетность смутности — я не люблю в стихах ясность.

 

— В вашей работе «Благовещение 2022» ангел обнимает за плечи сидящую у заклеенного крест-накрест окна девушку, одетую в вышиванку, а над ними — бомбардировщики с красными звездами на крыльях. Эта работа фигуративная, что в вашем творчестве редкость. А уже весной 2023-го вы пишете абстракции «Планеты и обломки ракет», «Планеты и ракетный обстрел», «Планеты и два ракетных прилета». В ваш «планетный» цикл входит, хотя нет — врывается война. Мне кажется, что этот абстрактный язык самовыражения во время кризиса иногда кажется единственно возможным, иногда он кажется сильнее поэтического языка. Что вы скажете?

— Как уже сказал выше, мне не хочется в текстах говорить плакатами. В стихах война должна вызывать чувства, похожие на боль. Во время кризиса самовыражение, конечно же, обостряется. Это та же война, только на ментальном уровне.

 

 

СВЯТКОВЕ

 

де ти ходиш Новий Рік? завертай-но в Україну

якщо важко – ми тобі підставимо спину

 

якщо ранило тебе десь там на дорозі

підлікуєм — довезем волами на возі

 

всі — осанну ми тобі і нашому Богу

подаруй нам Новий Рік — тільки ПЕРЕМОГУ.

 

*

 

ДВЕ ВОЙНЫ

 

война грохочет где-то

песенка не спета

в ларьке стальные —

«прима» и «крюшон»

 

от той войны до этой

(окурки и галеты)

как дым от сигареты —

все будет хорошо.

 

смешался свет с землею

война ползет змеею

от века и доныне

по той же Украине

 

опять по тем же хатам

беспросветным матом

прогнившим русским «братом»

но Создатель спас.

 

как было в сорок пятом

так будет и сейчас.

 

 

— Если бы вы описывали «раненые дома» языком живописи, а не стихотворным языком, как бы это выглядело?

— «Раненые дома», как бы это выглядело в живописи? — я не знаю. Знаю только, что веселого там было бы мало. Черное, красное, серое… и синее небо или вдали синяя полоска моря… если бы такое удалось написать, то это была бы музейная картина — не для дома, боль и домашние стены несовместимы.

Как бы ни хотелось, но война влазит в живопись и стих постоянно. «Благовещенье 2022» я подарил коллективу — нашим волонтерам, плетущим защитные сетки. Они были рады. А стихи я обычно все выкладываю на странице в Фейсбуке. Из предвиденного в текстах хорошо бы, чтоб случилось такое: путин боится, что его отравят, ничего не ест, а только ловит и ест тараканов. На одних тараканах долго не проживешь, но он ест и ест и постепенно сам превращается в таракана. И через дверь руководит россией и армией.

 

 

бродя по парку в медленном раздумье

рассматривая воздух вдоль аллей

деревьев рты — разверзшиеся дупла

в которых прячутся сирены и орфей

 

а в центре парка прячутся «оливки»

отлавливая — кто еще не на войне —

не ранен / не убит / не превращен в наливку

в настойку на крови / на алый цвет в вине

 

на терпкий вкус / на пузырьки и сполох

в победном кубке в бронзовой руке

поют про мир – то пуля / то осколок

то где-то там / то тут – невдалеке.

 

04.01.24

 

*

я вам говорил (а вы не верили)

что буря стихнет / что деревья выстоят

что стены крепкие и безупречны двери

что это просто — холостые выстрелы

 

я правду говорил ( а вы «не выдержат

контузий стены и опоры треснут»)

на всех заборах имена убитых вырежут

и все заборы может быть воскреснут.

 

*

ПЕСНЯ К КИНОФИЛЬМУ «ФО»

 

в наш город пришла война

разрушила сто домов

и город пьян без вина

до срока пошел на слом

 

из города ушла любовь

остались лишь гарь и дым

и в городе стал любой

то мрачен то нелюдим

 

и городу не до сна

когда за прилетом прилет

в наш город придет весна

когда-нибудь но придет.

 

23.08.23

 

 

— Игорь, мне кажется, на самом деле вы философ, выражающий свои мысли и идеи с помощью разных средств. Ведь даже фильмы, в которых вы снимались или для которых писали сценарии — это и «Маленькая жизнь», и «Пустыня», и, конечно, фильмы Киры Муратовой — они ведь совершенно особенные, среди них нет пустых, проходных. А какой ваш любимый фильм из тех, в создании которых вы принимали участие?

— Мой любимый фильм, конечно же, это «Три истории» Киры Муратовой, в котором по моему сценарию снята первая история — «Котельная №6».

 

— Расскажите о вашем любимом, давно уже ставшим легендарным подвале. Вы тут занимаетесь живописью, преподаете, записываете гитарные альбомы, пишете стихи, фотографируете – я ничего не забыл? Как давно он у вас и вы в нем? Что из того, что в нем происходило, запомнилось вам больше всего?

— Свой ПОДВАЛ я получил от союза художников в 2000 году. И вот уже 23 года это моя мастерская, которая и утешает, и кормит. Здесь я пишу свои картины и здесь же продаю их. «Что из того, что в нем происходило, запомнилось вам больше всего?» — спрашиваете вы. А вот что — в 2006 году московская фирма «Парадиз Диджитал» сняла по моей повести «Лица на облаках» и по моему сценарию фильм «Граффити» и сначала не очень-то торопилась выплатить мне положенный гонорар. Но потом, когда им пригрозили судом, в этот ПОДВАЛ прибыл гонец и вручил мне наличными мой гонорар. Но не хлебом единым ПОДВАЛ споспешествует. Здесь и встречи с друзьями, и дружеские вечеринки, а это же самое главное.

 

 

подвальная зима

 

селедка яблоки и прочие харчи

повидло хлеб и баночка горчицы

на книгах череп гипсовый молчит

его недавно рисовали ученицы

 

а инка голову помыла и рукой

щеку подперла глядя в никуда

и взгляд ее простерся далеко

куда уже не ходят поезда

 

зима подвальная картины на стене

приемник классику наигрывает тихо

прохожих ноги появляются в окне

и слышен мат каких-то юных психов

 

а в голове моей все та же ерунда

о разных разностях настырно бродят мысли

зима костяшками вцепилась в провода

и провода ослабли и провисли

 

*

 

ПАМЯТИ Н. Д.

 

подвал две тысячи немыслимого года

ступени вниз в дурацкий шар земной.

какая б ни была на улице погода

прохладно летом здесь и можно жить зимой.

 

из дна морского выстроены стены —

(кричанье птиц морских дрожит в ушах)

из волн тугих / из затвердевшей пены

со всех сторон — глубинный ракушняк.

 

подвал-подвалище — пристанище и кров.

официально просто мастерская —

заблудшего / не жрущего коров

и прочий скот — хоть сам скотина злая.

 

но это так — заезженный звездеж

доволен всем и жизнью и печалью.

доволен тем что ты ко мне зайдешь

нежданно вдруг / в роскошном платье бальном

 

собственноручно сшитом из портьеры…

стакан мадеры крепкой как гранит

«куда же смотрят горе-кавалеры?» —

во мне обидой за тебя кричит.

 

стакан мадеры пьешь ты как графиня

мизинчик в сторону (культурно) отведя

а в голове всех зим прожитых иней

и за спиной харонова ладья.

 

скажи мне подлая — зачем ты умерла?

какого черта убежала в небыль?

как выпавшая кукла из седла

нелепая — в таком огромном небе…

 

да все вода — и стены и октябрь

и этот мир прозрачный заоконный

так странно втиснутый в старинных шесть октав

застывших как измученные кони.

 

сыграй мне шумана / ты знаешь — я услышу.

привычка глупая закусывать губу

играй играй… твой шуман сносит крышу

ты так нелепо выглядишь в гробу.

 

и снова друг-подвал несет-уносит

в кричанье птиц / и шлейф твоих духов

вульгарнейших… колышется у носа

как будто бы ты здесь / но мир другой.

 

уже другой / спрессованный и сжатый

в одну мелодию — простецкую такую

насущный мир / такой пустой и жадный

о Господи! о чем я здесь толкую…

 

стволы и ветки черные от пьянства

оторванные листья в октябре

уносятся в дурацкое пространство

и жесткий свет в подвале / как в норе

 

не завершен и твой портрет парадный

в роскошном платье — «насмеши людей».

и твой стакан с улыбкою помадной

еще стоит меж красок и кистей.

 

*

 

на двоих одна селедка

и остатки коньяку

и веселенькая нотка

вместе с чертиком в боку

 

эта голая коленка

а вокруг стоит война

то кайлом — ударит в стенку

то ворчит издалека

 

развеселая селедка

и печальный коньячок

и подвальная подлодка

и коленка и плечо.

 

15.09.23

 

*

 

ВОПЛЬ

 

где же ты мой покупатель

палитры моей воздыхатель

подвальных картин созерцатель

разной херни собиратель

 

где же ты (черт возьми!) ходишь

в заветный подвал не заходишь

я тут как поц прозябаю

тебя мудака ожидаю

 

давай заходи — как и прежде

по бросовым ценам шедевры

(о! мои хрупкие нервы —

вся жизнь — то в ку-ку то в надежде)

 

по бросовым ценам картины

лишь для тебя — для скотины

 

снова с тобою в разлуке

глаз моих радость и трепет.

(этот — отчаянный лепет

просто от лени и скуки)

 

где же ты мой покупатель

воплей моих собиратель

чертов шутник и бездельник

давай — заходи в понедельник

 

29.03.23

 

 

— Используя англоязычный термин, вас с полным основанием можно назвать multi-talented person. О живописи и поэзии я уже спрашивал, но вы ведь еще музыкант, прозаик, сценарист, фотограф, скульптор. В чем, как вам кажется, вы достигли наибольшего совершенства, а в чем еще прогрессируете? И что сейчас приносит наибольшее удовольствие?

— В основном, конечно же, живопись и скульптура. Вот недавно сотворил скульптуру для нашего художественного музея «Краски войны» (есть на ФБ за 6 ноября 2023).

 

— Слушаете ли вы музыку, когда пишете картины или стихи?

— Да, Женя, если есть такая возможность, то обязательно. От джаза до классики. Губайдулину, Шнитке и разную.

 

— На знаменитой фотографии со съемок фильма «Морской волк» вы сидите в Падмасане, позе лотоса. Вы занимались йогой?

— Да, в те годы я занимался йогой и от изобилия времени (на съемках в море «Морского волка», где я играл охотника на котиков Керфурта) сидя на капитанской рубке, отрезком рельса накачал себе силу в руках настолько, что это пригодилось для фильма, для поднятия на борт «Призрака» московской актрисы, которую не могли поднять те, кому это полагалось по сценарию. Но это особый рассказ.

Года три своей жизни я отдал Одесской киностудии. Здесь актерствовал (в нескольких фильмах Киры Муратовой, апостол Филипп в «Пустыне» М. Каца, апостол Павел в «На поле крови» Люпия, отец Михаил, одна из главных ролей, в «Маленькой жизни» А. Жовны), писал сценарии (реализованные в «Котельная №6» в «Трех историях» К. Муратовой, «Графитти» И. Апасяна) и был художником-постановщиком художественного фильма — «Мертвые без погребения или охота на крыс» И. Апасяна). И в его же «Морском волке» играл охотника на котиков — Керфурта.

 

— Вы для меня сейчас — один из тех островков старой, интеллигентной, веселой и мудрой Одессы, от которой сейчас мало чего осталось — в первую очередь из-за войны, но и потому, что «иных уж нет, а те далече». Вы ведь живете в Одессе больше шестидесяти лет. Какие периоды жизни города кажутся вам самыми лучшими, самыми интересными?

— Периоды жизни города… для меня самые лучшие — это когда я учился в художественном училище, а самые интересные — это теперешние годы / годы войны когда привыкаешь к воздушным тревогам / к работе ПВО / к взрывам. В эти дни город стал значительным.

 

*

осыпаются люди как листья

с обгоревших ветвей

улетают вдоль долгого свиста

вдоль затихнувшей жизни твоей

осыпаются листья как люди

торопясь в ненасытную даль

и тебя этот век позабудет

лишь немного поплачет февраль.

 

 

— В продолжение предыдущего вопроса — кто из одесситов для вас важен, вам интересен, кого вы можете назвать своими единомышленниками? Может быть, учителями?

— Важны мои родные, друзья, художники Владимир Цюпко, Василь Сад, Валерий Басанец и другие. Поэты, живущие в Одессе — Тая Найденко, Майя Димерли, Александр Хинт, Анна Стреминская и бежавшие из москвы Маша Галина и Аркадий Штыпель.

 

— За что я вас обожаю — за приверженность абсурду и эротике. Мне кажется, что эротика — один из главных двигателей вашего творчества. Я прав или ошибаюсь?

— Абсурд люблю а эротику тем более. Она дана нам как дар свыше. По ней и сходим с ума.

 

 

«если меня захотят отлучить от женского пола

то я землю есть буду —

говорил неоднократно иван кондратьевич —

только б не отлучали» 

 

к сожалению он недавно умер

но его рассказы об эротических похождениях

живут в наших сердцах и душах

вот к примеру такой

 «я познакомился с ней прямо на улице 

разговорились и на следующий день 

повела она меня на квартиру к своей подруге 

ну и вот слушайте дальше

мы пришли а подруга уходить не хочет

требует чтобы я и с ней переспал

ну и как бы вы поступили на моем месте?..»

 иван кондратьевич умел держать паузу.

 

*

 

почти всю ночь выла воздушная тревога

и раздавались далекие взрывы

под утро удалось уснуть

и тут же приснился сон

в котором меня любили

сразу две развратнейшие девчонки

проснулся — и еще долго

жил во мне этот сон

так не хотелось с ним расставаться

но девчонки все же медленно просочились

сквозь лунные перья и пропали.

эфемерное счастье.

заходите еще как-нибудь шаловливые феи.

 

20.09.23

 

*

 

ДВА НОЧНЫХ ЗНАКА

 

как символы жизни вечной

воздвигнуты — в ночи честь

радует глаз — аптечный

сине-зеленый крест

 

и как надежда на что-то

во всей своей наготе

красное сердце секс-шопа

пульсирует в темноте.

 

 

— Я читаю сейчас вашу повесть «Отступник» — оторваться невозможно — написанную еще в 1985 году и до сих пор не опубликованную. Какие еще сокровища вы храните?

— Спасибо, Женя, за лестный отзыв об «Отступнике». Есть еще разного всякого. Рассказы. Времен моей переписки (восьмидесятые) с белорусским писателем Василем Быковым. В одном из писем он писал: «Если бы удалось издать небольшую книжку ваших рассказов, то это была бы жемчужина в русской литературе». Но это рукописи 40-50-летней давности. А сейчас мы с собакой Мусиком разговариваем, и тоже получаются разные тексты.

 

ЖИВОПИСЬ

 

художник свободолюбивый напряженный плачущий

картина липкая робкая клопородящая

краска красная подозрительная вампирная

мастерская бутылочная батарейная салтыковощедринская

 

фамилия корявая желчная риторическая

душа гостеприимная пьющая упадническая

лицо полуголодное стаканистое самонаводящееся

речь бесхребетная общепитовская сносная

 

*

 

РОМАНС

 

слова хризантемные влажные химические

любовь запоздалая самоварная вялотекущая

подушка слезливая линяющая общечеловеческая

лицо папиросное жилистое чечеточное

 

роза похотливая пьянящая десятирублевая

пальто подвенечное объемное жирное

глаза лебединые терпкие стройные

рука шестипалая оборотистая мимическая

 

луна тихопоющая хлюпающая подводная

грудь чугунолитейная лунная лошадиная

лошадь туманная чтотожующая пятновыводящая

мелодия кошкоподобная однофамильная пуленепробиваемая

 

*

 

если я вам противен

то так и скажите

я тогда не буду

распускать свой павлиний хвост.

нет / вы мне не противны

просто вы умерли давно

а я недавно

разница в смерти

делает нас несовместимыми.

 

19.09.23

 

 *

 

СТРАХОВОМУ АГЕНТУ ОКСАНЕ Л.

 

застрахуй меня Оксана

от нежданных разных бед

чтоб жилось легко и пьяно

чтобы тюлька на обед

чтоб чердак над головою

чтобы дождик бил в чердак

чтобы море голубое

чтобы пелось просто так

чтоб играло фортепьяно

под забором брошено

застрахуй меня Оксана

от любви непрошенной

застрахуй меня сильнее

приложи усилие

чтобы все повеселее

под январским инеем.

 

04.08.23

 

*

 

из морга — прямо в крематорий

уходит старость из пятиэтажек

не отпоет ее — ни степь / ни море

останется меж пальцев — только сажа

лишь иногда баптисты (над своими)

«письмо татьяны» скорбно прогнусавят

оркестрик жидкий звуками седыми

качнет пристроенный на табуретках «саван»

уходит старость из пятиэтажек

никчемная / не нужная / чужая

на ветхую постель луна потом приляжет

монашкою — пришедшею из рая.

 

*

 

МАСТЕРСКАЯ

 

в подвале осень видится иначе

она здесь тише / и в глаза не лезет

своими красками / не лает по-собачьи

не каркает / и ничего не весит

все облегченно здесь — слова эфира легче

и звуки растворяются средь стен

в подвале осень — как вчерашний вечер

залетный свет здесь — как нездешний день

окно забрызганное просится в картину

но там и так уже всего — и места нет.

здесь счастье пьяное — от века и доныне

свечным огарочком поет на склоне лет.

 

жизнь моя — потертая гитара

(до чего ж ты в профиль хороша)

звякает бутылочная тара

быт простой — ломая и круша

на душе играет партитура

пара нот — от целого куска

наползает плача туча-дура

и скрипит дурацкая тоска

вот и вся весна — моя седая

а ведь столько звякало стекла

мертвых птиц обугленная стая

в эту рощу снова завлекла.

 

190223

 

*

 

ПОДВАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

 

баю-баюшки баю

мы с тобой уже в раю

здесь тепло и есть мадера

и любовь и на —

(и вера)

— дежда есть хоть отбавляй

спи мой светик засыпай

светит в синее окно

месяц / старое стекло

отделяет нас от мира

эх / подвальная квартира

для хмельного теста

для простого текста

про загробный мир подвала

синева отбушевала

спи мой светик засыпай

за окном скулит трамвай

он скулит на повороте

на серебряной на ноте

на прозрачной ноте — ля —

ночь подвальная моя.

 

*

 

уходящий в пустыню навеки

проживающий в здешнем раю

хочет видеть в другом человеке

бесконечную юность свою

только разве проденется взглядом

сквозь цыганской иголки ушко

то что так веселилось рядом

и за дверь не прощаясь — ушло.

 

*

 

ПОЦЕЛУЙ

 

я часто бываю пьян

грешником на иконе —

дурацкие инь и янь

в одном флаконе

помашет мне жизнь живая

ручкой издалека

я — ребенок трамвая

и плавленого сырка

я — ребенок вольфрама

пластмассового кулька

помашет мне кришна-рама

далью издалека

но раз уж я тут случился

веселеньким в гололед

счастливые скажет числа

твой небрезгливый рот.

 

*

 

в старинном доме в старом парадном

в грязном окне — на самом верху

от бывшего витража

остались только два

цветных осколка.

иногда от них

на заплеванный мраморный пол

падают два ярких фиолетовых огонька.

«когда я прохожу мимо /говорит Виктория/

и вижу эти сияющие пятна –

мне всегда хочется заплакать».

 

08.11.23

 

*

 

он говорит с опавшею листвою

а с кем ему на этом свете говорить?

идет промокшей улицей такою

и это называет — жизнь.

он как дурак идет по самым лужам

а в голове его — веселый бред

старик уже — ты никому не нужен…

а кто-то говорит что он — поэт.

 

05.11.23