СУХАЯ ГОЛОДОВКА
Догорай, моя лучина!
Народная песня
Будьте вы все прокляты.
Последние слова протопопа Аввакума
Жизнь без тебя – сухая голодовка,
Я усыхаю, как без влаги лес,
От жажды – лишь в пустыне остановка,
Жить невозможно и с тобой, и без!
И жить в твоём огне уже нет мóчи,
И это тоже, видно, не по мне,
И я горю, как лес сухой средь нóчи,
И догораю я при ясном дне!
Внутри неразмыкаемого круга
Мы не сплелись с тобою, а срослись,
Но взрывы, что исторгли друг из друга,
Крутой волною – смыли нашу близь!
И мы прошли чрез ссоры, недомолвки,
По мне бы завершилось всё – скорей:
Иль от сухой сгорю я голодовки
Иль, как раскольник, на твоём костре!
Но бьётся вновь проклятье Аввакума,
Оно со мной горит в твоём огне,
Сжигая нас обоих, как безумье,
В одном безумии гореть тебе и мне!
Ты – женщина, я полюс твой – мужчина,
Меж нами выросли железные шипы,
Но догорим с тобою, как лучина,
Одна лучина – из одной щепы!
ШЛЕЙФ ЛЮБИМОЙ
Валентине Бендерской
И снова выстрел вхолостую,
И вновь я – старый холостяк,
И без тебя, как дом, пустую,
Лишь книгами забит чердак!
Вернее, не чердак, а крыша –
Моя пылится голова,
И ветер в ней гуляет свыше,
И прорастает трын-трава!
И знаю: без тебя мне – крышка,
И крышка будет мне с тобой,
Ни дна не будет, ни покрышки,
А только бабий бунт и вой!
Покой мне даже не приснится
В моих невероятных снах...
Я побегу чрез все границы,
Твой шлейф потянется, как шлях!
ОСКОЛОК
Распад души, как расщеплённый атом,
Попробуйте мне душу расщепить,
И я – подобно атомным фанатам,
Начну тогда весь Белый Свет громить!
Устрою я разгром в своей квартире,
Затем пойду я – Общий Дом крушить,
И нет страшнее силы в хрупком Мире –
Энергии распавшейся души!
И скажет Свет: «Взрежь вены и артерии,
Нет жизни, так за смерть свою держись,
Когда душа распалась, как Империя,
То даже смерть в обратной мере – жизнь!»
За мною Белый Свет захлопнул двери,
И я лучусь в чернеющей глуши,
Не знаю, чем: осколком ли Империи
Или осколком собственной души?!
Распалось зеркало на тысячи осколков
Распадом сложным и бесовски злым,
Но собралось из всех Руси расколов
И стало снова добрым и простым!
Пусть плоть моя распалась, как планета,
Но дух переборол распад её,
И дорог мне осколок малый Света
Со дна колодца мрака моего!
МОЯ ВОЙНА
Переносить её вытьё –
Была такая мука...
То в лае собственном своём
Тонула злая сука!
Она металась, как лиса,
С цепи, как зверь, срываясь,
Как будто вражьи голоса
Сорваться порывались
С цепи, и развязать войну,
И захлестнуть Мир злобой!
И, кажется, я сам тонул
В заливистых захлёбах.
Словно в разливе мятежа,
В раздвоенном Аду
С цепи рвалась моя душа,
Со мною не в ладу!
Зачем наплёл я вам, друзья,
Стрезва такие враки?..
То выла лишь душа моя,
И не было собаки.
То выл я сам, себя казня, –
Двойная здесь вина...
И шла, как встарь, внутри меня
Гражданская Война!
МАТЕРЬ ПОКОЯ…
Ухожу я туда понемногу,
Где живёт всем известная – Мать,
Пару ласковых слов ей с порога
Я, наверно, сумею сказать.
И она, не помедлив, ответит
Мне и каждому ширью такой,
Что небритое солнце засветит,
Хмурым оком проглянет покой…
НАШ МЯТЕЖ
Загоним свой мятеж в бутылку,
Сперва её опустошив,
И будем вновь пилить опилки
Под серый дождика мотив!
В бутыль засадим из-под водки,
Как психа буйного, его
И будем, сидя на иголках
Иль иглах, дрыхнуть без него!
В нас колдовской не станет силы,
Как динозавры, отомрём,
И к серой пропасти могилы
В тоске зелёной подойдём!
Умрём и ляжем в мёртвом поле!
Но доживём мы до седин,
Коль будет бушевать на воле
Досрочно выпущенный джинн!
Коль будет бушевать Стихия,
Которую – сам Бог – не тронь!
И буду вновь писать стихи я,
Как вьюга, ветер и огонь!
Как вьюга – та, что загуляла,
И – как весенних льдин разлом!
Как ветер – их писать на скалах,
А – не за письменным столом
И – с вьюгой загуляв нахально,
Чтоб знали все: он не затих!
И будет стих тогда наскальный,
Как первобытной силы стих!
И – выйдя из лохмотьев дыма,
И – тучей – на земле осев,
Он подойдёт к ногам любимой
И ляжет, как пещерный лев!
Поделиться
Литературная премия им. Э. Хемингуэя
"Литературный Иерусалим"
Полка Леонида Кузнецова
Рубрики
