• ЛИ-2025-№45

ПАРА СОСЕН

 

*  *  *
Всего-то пара сосен во дворе,
А птицы так поют теперь ночами,
Как будто целый лес стоит над нами
В луной запорошённом стихаре.
Я подойду к окну – а неба край
Уже пропитан синим и зелёным,
И этот свет, ещё не сотворённый,
Но уличённый мною невзначай, –
Пусть будет нашим, только нашим светом,
Минутой, неисполненной пока,
А в ней, теплом нездешним обогрета,
Смотри, летит звезда издалека.
Сейчас, пройдя многовековый путь,
Она свой луч о лунный серп обточит,
И ты мне пожелаешь доброй ночи,
А я от счастья не смогу заснуть.

 

 

*  *  *
Как по ветру над землёю древней
Донесётся лай издалека,
И проснётся чуткая деревня,
И блеснёт звезда из-под конька.

 

Я тебя вовеки не забуду,
Я к тебе когда-нибудь вернусь,
Перемою старую посуду,
В зеркале потёкшем отражусь.

 

Я сошью на окна занавески,
И в изгибах веток и корней
Будешь ты стоять такой нерезкий,
А глаза мои всё солоней.

 

Где ты, замерзающее поле,
Где ты, дом в редеющем саду,
Серый дом в осинном частоколе
И конёк, смиряющий звезду.

 

 

*  *  *
Ему весну отправили письмом –
Он вскрыл конверт, и вылетела птица,
Светало долго-долго, а потом
Накрыло снегом майскую столицу.
И целый день под вьюгой тополей
Автомобили – белые медведи –
Ползли на север, к родине своей,
И шкуры их отсвечивали медью.
А он стоял, как саженец лугов,
Врастающий корнями в половицы,
Придумывал из тысячи слогов
То слово, что описывает птицу,
Её полет – чтоб тоже полетать,
И голос – чтобы тоже доноситься,
И выдумал, и записал в тетрадь,
И свет оставил, чтобы возвратиться.

 

*  *  *

Когда наступала зима,

мы сами себя узнавали,

кормили задумчивых птиц,

растили на окнах цветы,

а Ты обязательно был

такой же, как в самом начале,

всё тот же от самой земли

до звёздной своей высоты.

Как Ты иногда приходил –

такое едва ли случится,

но я по Тебе сохраню

сиянье, какое смогу,

а если рассеешься Ты,

Тебя соберу по крупицам,

из сердца сложу своего

на тающем этом снегу.

Ты только взгляни на меня –

и буду простая-простая,

глазами светлея взгляни – 

и стану совсем на виду,

и я до Тебя доживу,

под взглядом Твоим заживая,

и тише, чем падает снег,

в ладони Твои упаду.

 

*  *  *
Прости меня за неуют Москвы,
За соль дорог, рябые новостройки,
За мелкий снег и за мороз нестойкий –
Игрушечный мороз под шум листвы.

Прости меня и приезжай ко мне,
И не воздастся нам за радость эту,
Но пыльный луч метнётся по паркету,
И я тебя поглажу по спине.

И я не поклянусь тебе, родной,
Ни в чём, что остальным пообещала,
Я без тебя как песня без начала,
И ты как дом – во мне и надо мной.

А выдумать тебя я не смогу,
Чтоб легче пелось, крепче засыпалось.
Игрушечный мороз, какая малость,
И золотые листья на снегу.

 

*  *  *
Пиши письмо из этих слов земных,
Я всё прочту и не пойму ни слова.
Но есть душа – её неверный штрих,
И мы похожи, так похожи снова.
И родина холодной синевой
Рисует нас по самому по краю,
И ты такой хороший и живой
Стоишь один, а я тебя не знаю.
И снег идёт укутывать волну,
И бьёт крылом невидимая птица.
Детёныш камня смотрит на луну,
Ему твой голос помнится и снится.

 

*  *  *

Разроют наст осенние дожди,

И чёрным клином выцветет дорога,

Не торопись по ней, не уходи,

Побудь моей землёй ещё немного.

Сруби мне дом, увиденный во сне,

Сосновый пятистенок с русской печью,

И он вздохнёт в древесной толщине,

Когда познает радость человечью.

И будет день, и вечер золотой,

И я в твои тяжёлые ладони

Войду как снег, а обернусь водой,

И никакая смерть тебя не тронет.

*  *  *

И небеса над нами зазимуют, 

И никогда не скажут нам, неближним, 

Что он целует, всякий раз целует

Портреты наши на обложках жизней,

Глядит на тварный мир, ссутулив плечи, 

Страдая высотою невозможной,

Что было бы ему, наверно, легче,

Люби он, как положено – по-Божьи... 

Но листвен шорох у людей в ладонях, 

Но в волосах у них играют блики, 

Они ему милей, чем на иконах

Наскучившие ангельские лики. 

Вот девочка тоскует по солдату, 

По скрипачу, поэту, но не Богу, 

Не по тому, кто вылепил когда-то 

Ей эти щёки, губы, руки, ноги. 

И он, скрепляя сердце, ей приводит, 

Приводит скрипача или солдата, 

В своей горсти их воедино сводит, 

В росток двулистный, будто бы крылатый…

Проходят годы, девочка печальна, 

И покупает облачного цвета

Очередной наряд себе венчальный, 

И говорит она: «Зачем всё это? 

Зачем твоим желанием и силой

Чужого счастья я была предвестьем?

Я одного тебя всегда любила,

Для одного тебя наряд невестин. 

По слову твоему леса кипучи, 

По твоему смычку над городами

Стеной встают моря, несутся тучи

За край земли, и машут рукавами

Ночные звёзды, разгоняя пламя, 

Ты мне один – поэт, скрипач и воин, 

Весь мир – твоё растянутое знамя – 

Одним тобой тревожен и спокоен».

Проходят годы, половина века, 

Становится бессмертия залогом

И Бог, который любит человека, 

И человек, который любит Бога. 

А о девчонке только и известно, 

Что волосы с рыжинкой, цвета хлеба, 

Что чьей-то там она была невестой, 

Кто взял её однажды замуж в небо.