* * *
К ремонту мира нас зовет Каббáла,
С каким Мессия справится. Вперед!
Прибьет, протрет, поднимет что упало.
Пытались мы. Теперь его черед.
Покуда с подходящим инструментом
До нас идти латателю прорех,
Любовь моя, воспользуйся моментом.
Не починить свою реальность – грех.
Пока в наружном мире всё как было,
Во внутреннем, а именно – души,
Заделай бреши, выровняй стропила,
С чего начать, любовь моя, реши.
Наполни чувством чаянье, где поло,
По ходу укрепляя что слабей.
Учти, имея в плане, нужды пола,
И удовлетворить сии успей.
Починим наше. Внешнее – Каббáле,
С каким пусть разбирается сама.
Нам – в срок, а там еще не приступали,
Где времени раскачиваться – тьма.
* * *
Ты сильный, говорят мне. В самом деле?
Ну да, пожалуй, боль в себе держу,
Усильем жизни (где он?) на пределе
Таща проблемы, как буксир баржу.
Хотел сказать, сравнив себя с буксиром,
А беды (пополняются) с баржой,
Что буду не собой, смотрись я сирым
На взгляд, неважно, собственный, чужой.
В сухом остатке (бедствуй, изобилуй)
Отчаянье, навязшее уму,
Дошедшему: не жизнь берется силой,
Но выход из нее, какой – кому.
* * *
Время берет свое, числившееся моим.
Всё учтено, говорит, поищи, пошарь.
Ведомству «Жизнь» (договор-де неотменим)
Взятый верни по описи инвентарь.
Ножики, прописи, с цаплями буквари,
Всю (сгодится другим) детскую чепуху,
Школьные «до парадной», скрипучие фонари,
Твой трамвай-троллейбус, пальто на рыбьем меху.
Клавиши пишмашинки, пепельницу, в пазы
Вещного ритма подобранные слова,
Чувство значимости, окрыляющие азы
Смысла, листы под копирку, читаемые едва.
Что хотел не усилием – явочным взять путем,
Дружбы, застолья, ёлочные огни,
Перемены к разному, возвращай, зачтем,
Сокровенное, светлое не забудь, верни.
Откровение ясности, «лехаим» с отцом,
На шкафу без надобы тиражи,
Опустевшую будку под разросшимся деревцом
Как домашнее к прочему приложи.
Где и кому помог, перед кем вина…
Стоп… погоди… дальше – никчемность, ржавь,
То бишь надежда на лучшие времена…
Списана – это себе оставь.
* * *
Не многого успел достичь я зá день,
Причаля в нем к закату за окном:
На трудовом – число от сучьев ссадин,
И столько же от инфы в новостном.
Плеснув вискарь, мирюсь с архивом генным
Как предпосылкой сбоев и удач:
Кто ульем жил, кто в бочке диогеном,
Нудил, лудил, смычком водил – скрипач.
Но вот один, он звался Лейбой Рыжим,
Посредством ген отвлек меня от дел,
Не занятый доходом и престижем,
Как я в закатный, пил и знать хотел.
* * *
Его несло, чем вызвано не суть –
Гарантией, квитанцией ли, чеком,
Но можно охватить лишь словом «жуть»,
Что исторгалось братом-человеком.
И сам, ужасно вспомнить, был хорош,
Как недо-сущность недо-человечья.
Во встречный слух вогнав словесный нож,
Не избежал вербального увечья.
Но – чудо! Вопреки, без связи, вдруг,
Он возвратил поруганное в схватке
Достоинство: «Прости, не дай мне, друг,
Таким остаться, был я не в порядке…».
Осекся в нежность мой постыдный пыл
К стяжавшему в уме моем проклятья.
«Прости, – друг друга, – не собой я был»,
Просили по раскаянию братья.
* * *
С пистолетом, ненужным покуда,
Сейф, над коим, изысканный столь,
Не в пример (рукотворное чудо)
Боевому – дуэльный пистоль.
С дуговой рукояткой вещица,
Молоточным захватом кремня,
Он к тому, чего нет, приобщиться
Призывает, волнуя меня.
С безобидной глазницею дула,
Шестигранною ковкой ствола…
Лишь дознайся – была и минула,
Та реальность, иль быть не была?
Кто им целил в стоящего боком,
Где отмерен шагами барьер?..
Знать о том, чего нет, и далеком,
Может с точностью лишь легковер.
Не рождается истина в спорах,
Назначение версий – отпасть,
Кроме ясности – вспыхивал порох,
Как задетая искрою страсть.
* * *
Я видел сон, где странность в антураже
Оттуда взгляду странной не была.
Мы с нужным заключили мир и даже
Закрыли (наяву бы так) дела.
Проснулся во вражду, дела открыты,
К согласию не сдвинувшись ничуть.
Хоть вновь с подушкой к нужному войди ты
И вместе предложи ему уснуть.
Так сон опережает явь, в которой
И мир, и разрешенность столь нужны,
Что тщишься спать, окно задернув шторой,
Уснуть от споров, дел, вражды, вины.
Проснуться в жизнь такая незадача,
Что застилать вернувшемуся мне,
Как в ссылке, лишь вздохну, переинача,
Не в пику оной: «истина во сне».
* * *
Жизнь как путешествие. Куда?..
Движешься на встречу с кем? к кому?
В даль, что именуется «года»,
Глядя сквозь завесу, дымку, тьму.
Сквозь завесу рáзумных рутин,
Дымку состояний и страстей,
Тьму как безответность: «ты один».
Спорь, мирись, бездельничай, радей.
Дар прозреть: не путь, не счетчик лет,
Жизнь – незатворимое окно.
Опыта «не быть» буквально нет.
Я и мир как благо быть – одно.
Нет в резервуаре бытия
В «не существовать» провалов, дыр.
Но (одно и то же) – мир и Я,
Сущий, существующий как мир.
* * *
Спасибо, доктор, с вами интервью,
Означив точку, взгляд переменило
На жизнь, еще не бывшую мою,
И ту, от коей, бывшей, отстою
На шум (пластинка памяти) винила.
Есть мера: на цепочке поднят вес,
И маятник под ходиками сердца
Отсчитывает спуск. Неважно, без
Кукушки или с ней… Открылась дверца…
Какой – кому у тиканья запас
По счету звеньев с гирькою цепочки.
Биенья исчерпаются у вас,
Когда она дойдет до крайней точки.
Тогда, без связи, молод или стар,
Не по сознанью: молодо иль старо,
Объятьям помешает не удар,
А то, что не хватило им удара.
* * *
Сознание – ясное дело,
Вселенская ёмкость ковша.
Ни пауз, ни линий предела.
Иное – в зареберном тела
Попутчица сердца – душа.
И ей, как в трансконтинентальном,
Сочувственно скажет сосед:
Де-общая выпала даль нам,
Реальная ты или нет.
По-своему пусть нелегко нам,
Сближает сердечный недуг
С тобой, эфемерной, в вагонном
Двухместном под стук-перестук,
В каком твои беды-печали,
Признанья «в ладу – не в ладу»
Успею дослушать едва ли,
Поскольку я раньше сойду.
* * *
Вопрос твой в тему, как клинок в ножны.
Хочу ответить, но не ставя точку.
Кто ведает, для опыта важны,
Но к ясности приходим в одиночку.
Не в помощь разумение извне,
А только подсобит в уме уборкой.
В возможном суть сравню с иглой в копне,
И если обобщать, то с оговоркой:
Де-мыслю «так», но «эдак» есть при сём,
В каком открытость рáзумным стихиям.
Для здравых зерен гибкость – чернозем,
В упертости, как в глине, не взойти им.
Одно сказать – ответственность возьму:
Ни школ, ни образца, ни трафарета.
Как примешь мир, таким и стать ему,
Вопросу, как молитве, нет ответа.
* * *
Докурил, допил, разделся, лег,
Поощрив глаза досужим делом –
Опознать над веткой фитилек
Звездный изумрудным, желтым, белым.
Словно переменчивость души,
Он в сияньи, веткою задетом,
Светит не каким-нибудь, реши,
А каким глаза увидят цветом.
Ну, конечно, скажешь, изумруд,
Нет, желтинка пламени свечного…
Бел? Глаза в один не соберут
Цвет звезды. Гадай по кругу снова.
Изумрудный, желтый, белый? Да.
С прожитым могу его сравнить я:
Свет определенности – звезда –
С неопределенностью раскрытья.