• 2024-3(45)

Зоя родилась еще при царе Горохе. Времена менялись, но она не замечала перемен. Пусть даже происходили невероятные вещи. Телеги научились бегать без лошади, люди ходили по луне, а маршруты далеких галактик стали так же хорошо известны, как расписание местных автобусов. Зоя не удивлялась ничему.

Приумножались знания людей не только о далеком Космосе и о невидимых частицах, но и о самих себе. Стали различать добро и зло, хорошие поступки и плохие. Многие старались поступать таким образом, чтобы доставлять окружающим меньше горя, а по возможности приносить радость и пользу. Самые удивительные люди знали, что такое совесть.

Решили, что никому никого нельзя обижать. Сильным непозволительно издеваться над слабыми. И это открытие записали на скрижалях под названием «Декларация о правах человека». Многие согласились следовать новой заповеди. Такое развитие разума и чувств людей само по себе было чудом расчудесным.

Но Зоя чудес не замечала, когда они происходили взаправду. Она верила только в придуманные чудеса и чтила выдуманных персонажей — таких, как Санта Клаус. Но звала его на местный манер Никола Угодник. Озера для нее были населены русалками, леса — лешими, квартиры — домовыми, в церквах жили боги, среди них и любимый Николенька, у которого можно просить подарки. Зоя неизменно ходила в церковь по воскресеньям. Иначе боги обидятся, которые поважнее даже Николеньки. Или Николенька обидится, что она не чтит его начальство. В церковь ходить научили родители.

В ближайшей служил знакомый с детства батюшка Евлампий. Вот кто все знает, все расскажет. Когда загорали, Зоя заботливо мазала ему спину кремом от солнца. Евлампий раскрыл перед ней множество тайн. Что земля плоская. Только крещенные попадут в Рай, да и среди них только православные. Дрожжевой хлеб вреден, а пиво полезно. В СССР продукты были натуральные, а люди неиспорченными. Сама Зоя не думала ни о чем, неинтересное это занятие.

Вначале она намеревалась провести жизнь в праздности, в приятной лени. Но Евлампий погнал замуж рожать детей, потому что бог велел размножаться, и родители с Евлампием были согласны. Вышла злая шутка. Муж Зое не нравился. А с детьми пришлось долго возиться, пока те встали на ноги. Андрюша рос драчливый, несговорчивый, учился плохо, много чего переломал, вечно приходилось платить, возмещать ущерб, извиняться за него. Едва подрос, стал сквернословить. Орал на родителей, требовал глаженых рубашек каждый день, чистого постельного белья каждую неделю, карманных денег, новые ботинки, а потом и машину... Напившись, буянил. Как-то тяжелым латунным чайником в мать запустил. Так что пришлось разменять квартиру. Мальчика пристроили на хлебное место. Андрей сделался снабженцем, отвечал за поставки продуктов в дома престарелых, больницы и все такое. Теперь он щедро угощал родителей йогуртами оптом. Доставалось всей родне, и даже троюродным сестрам и их соседям.

Алеша, младший, рос болезненным, с ним возни вышло еще больше, чем с Андрюшей — гайморит, тонзиллит, а вдобавок ревматоидный артрит, хрупкие кости и слабое сердце. Не дай бог толкнет кто-нибудь в школе, так что и школу пришлось подбирать особую. Зато Алеша не похож был на старшего брата — ласковый, что твой котик, ни на шаг от Зои не отходил, сочинял стихи и рисовал сердечки. А красив оказался, как сказочный Лель — беленький, с огромными синими глазами.

Муж Зои пил. В Сказочной стране пили все мужики, но по-разному. Венечка Ерофеев тоже пил, со стыдом и печалью. Другое дело Зоин Паша. Этот злоупотреблял без малейшего стыда, но с гордостью. Паша пил, даже издали крестился на церкви и уважал власть. И все это считал своими достоинствами, называл себя «истинным посконником». Напившись, сатанел и поносил Воробьевых, соседей. Они не уважали власть и не крестились на церкви. Хотя, в общем, Паша не был злым человеком. Даже повесил кормушку и подкармливал птиц зимой. Но Воробьевы раздражали. Зоя во всем с мужем соглашалась.

Хотя он ей нравился еще меньше, чем прежде, потому что был постоянно пьян, а в нее уже не влюблен, как до замужества, не осыпал цветами, не дарил подарков. Зоя мечтала о другом, о том, кто сможет оценить ее по достоинству. Она верила, что Санта Николенька Мороз об этом позаботится. Он уже в курсе.

Чтобы задобрить богов и святых, Зоя не только ходила в церковь к ним на поклон, а еще таскала древнее орудие пытки на шее, крест для распятий. Но плоть свою не умерщвляла, а лелеяла жирными кремами и тортами. Евлампий рассказывал, что ее бог не зря погиб, он пожертвовал жизнью ради людей. Зоя понимала: для того и пожертвовал, чтобы она могла наслаждаться пирожными со взбитыми сливками в непостные дни.

А соседи брюзжат, вечно недовольны правительством. Воробьева, айтишница, ее старушка-мать, и еще сосед сверху, Саша Щапов. Щуплый такой, невзрачный, вспыхивает, как спичка, чуть что не по нем. Правдолюбец. Был учителем истории в школе. А в это время как раз по всей Сказочной стране запретили рассказывать ученикам правду. Приказали зубрить учебник, безграмотным Клопом нацарапанный. А там от корки до корки о том, что Клоп — пуп Земли, великий и могучий. О двенадцати головах. При нем Сказочная страна процветает, а народ счастлив.

— Ну и что? — недоумевает Зоя. — Пусть будет такой учебник. Вам-то что?

Щапов кипит и машет руками. Ложь это. Нищета кругом, поборы, обиды и горькое пьянство. Все рушится, а подлость процветает. Впереди еще большая тьма и дикость.

Что ж такого? Нищета и пьянство. Этим Зою не удивишь. Так всегда было и будет. Царь правил, подданные служили. Какое Зое дело? Ее Паша — золотых дел мастер. Он золотит автомобили, самолеты и поезда Клопа и его присных. Золотит их церкви и дворцы, посуду и туалетные ершики. А кто так не может — сам виноват. Брюзга. Уволился из школы. Не хочет «лгать, развращать детей своим примером, учить подличать». Вот теперь и бегает по вызовам — гвозди забивает, полочки вешает, чайники чинит. Глупо. Кому от этого легче?

Клоп раздулся на месте царя Гороха. Приказал величать себя пупом Земли. Происходил этот пуп из подонков общества, с самого-самого дна. Вначале невзрачным насекомым с хитрыми глазками и паучьими лапками шмыгал туда сюда под ногами власть имущих. Те его словили и усадили на трон, собрались управлять, как послушной марионеткой. Только не учли, что у серенького человечишки бандитское прошлое, целый багаж подлости за плечиками. Так что Клоп благодетелей своих порешил и стал властвовать сам.

К тому времени люди изобрели бруски карманного размера, которые заменяли одновременно часы и телефон с телеграфом, энциклопедию и библиотеку, аудиоплейер и кинотеатр, в них помещались все музеи и театры, весь мир — смартфоны. И нейросети — думатели, которые подражали людям в созидании. И невероятные лекарства для облегчения страданий и боли. Научились чинить поломки в генах ловчее, чем латать дырки на одежде. А гены эти спрятаны в хромосомах, а те в ядрах клеток, которых не видно даже в микроскоп... Цивилизация не в силах оказалась исправить только душевное ничтожество. Подонки продолжали существовать по своим архаичным законам — законам подлости. Они не слышали о том, то уже открыты добро, справедливость, великодушие. И начертана на скрижалях «Декларация о правах человека». То есть слова-то слышали, где-то случайно, но для них эти слова не имели смысла.

Пока люди созидали, дикари продолжали разрушать. А ведь людям приходилось делить один подлунный мир с нелюдями, чьи звериные хвосты иногда надежно скрывали строгие костюмы.

Клоп, порешив своих благодетелей, стал грабить страну, доставшуюся ему во владение. Строить дворцы на ее просторах, и недвижимые, и плавучие, и летучие, пользовать красавиц и издеваться над холуями. Если кто-нибудь высказывал мысль о развитии государства, отличающуюся от диких представлений Клопа, или не исполнял его преступных желаний, или даже недостаточно восхищался его величием, человек этот пропадал в подвалах, а потом пропадал совсем. Люди боялись говорить, прятались под половичками и молчали.

Удовольствий у Клопа оказалось столько, что хватило бы и на тысячу лет... Он жалел, что у него только одна жизнь. Позвал попище Власия, начальника всех попов. Назначил сумму, за которую Власий поговорит с богом насчет бессмертия для пупа. Межгалактический разговор обошелся Клопу дорого, но зато Вседержитель оказался не прочь помочь земному коллеге советом: нужно уничтожать неугодных не попросту запирая в подвалы, где они медленно и мучительно умирают, а с особой молитвой. Ну и, конечно, достаточно давать Власию на церковные свечи. Тогда сила убитых перейдет к убийце. Все их непрожитые годы прибавятся к его годам. Клоп с молитвой принялся за дело. В подмогу себе создал гвардию зомби. Гвардию из дикарей, у которых работал один только рептильный мозг. Их выдрессировали на злость и вручили дубинки.

Жил тогда один человек, который не мог равнодушно наблюдать, как вредный Клоп губит Сказочную страну, уничтожая одних людей и обрекая на жалкое прозябание других. Звали того человека Ланцелот. Был он молодой и прекрасный, веселый и добрый... И сильный. Таких не бывает. Но он был. Не фантазия, не видение, не сказка. Настоящий.

Ланцелот вышел на площадь и прокричал в громкоговоритель:

— Эй, Клоп, хватит прятаться, выходи на дебаты! Все люди хотят жить богато и счастливо, не ты один! Перестань грабить страну! Перестань злодействовать! Уйди, и многие миллионы людей будут благодарны тебе за это!

Глаза Ланцелота вдохновенно горели. Люди с трепетом и восторгом следили за смельчаком из своих норок, из-под своих половичков. А некоторые так вдохновились, что даже поднялись во весь рост и пошли за ним. Чтобы пуп сразу их не убил, они повязали белые ленты  и несли белые флаги, белые воздушные шары. Белых собачек и котов на руках.

Пуп не вышел на дебаты. Но ощерился в своем углу и зашипел. Тьма зомби обрушилась на людей. Многих побили и искалечили. А самого Ланцелота схватили и заперли в сырой подвал. У него не было оружия, кроме слов. Вдохновенных слов, храбрости, веселого взгляда и доброго нрава.

Зоя ничего не заметила. Но Тома Воробьева зашла за солью и рассказала: она была там, шла за Ланцелотом, повязав белую ленту на голову. Когда людей начали избивать дубинками, она сумела убежать. Только несколько синяков. Зоя заметила, что Томе, должно быть, совсем делать нечего. В существование Ланцелота, человека, которому не безразличны чужие беды и участь всей страны, Зоя не поверила. Не бывает таких. Зоя знала, что лично она безукоризненна. Но ей-то все равно. А этот делает вид, что ему не безразлично. Значит, врет. А Тома просто наивная дурочка.

Зоя видела фото тех самых дворцов пупа, недвижимых, плавучих, летучих, аляповатых, золотых. Некоторые Паша украшал. Ну и что? Значит, пупу все это полагается по должности. Зато ей, Зое, тоже неплохо живется. Захочется пирожных — пожалуйста. Если не постный день. А социальная несправедливость всегда была, есть и будет.

Зоя произнесла многозначительно: «Лишь бы не было войны».

Все войны в прошлом, но пусть Тома поймет, как глупо жаловаться, когда жизнь такая благополучная. Пусть благодарит пупа Клопа за то, что ей платят зарплату, а в доме у нее тепло и гречки навалом.

В те дни Зоя встретила во дворе Щапова. А он — ну разглагольствовать о том, как много подлого люда, который не только не брезгует ходить под пупом, но ублажает того, а называет свои действия «любовью к Родине». Видя все это, всенародно любимый певец Ше повязал белую ленту и спел о том, что «Родина — не жопа Клопа»… Но Зою Щапов с певцом не убедили. А кто знает, может Родина как раз то самое? У нее не было четко выраженного мнения на этот счет. Одно она знала: нельзя употреблять грубые слова. Евлампий этого не одобрял.

Зое было скучно жить. Николенька Угодник угождать не спешил, никого не присылал с подарками. Андрюха женился на бессловесной Ольге, и народил внучку, но эта пискля нагоняла на Зою скуку самую беспросветную. Алеша учился на инженера, его хвалили. Зоя могла наконец отдыхать. Благословенная лень — кроватка, пуховое одеяло, толстые подухи. Можно зарыться с интернетом, а оттуда — гороскопы, на голубом гжельском блюдечке с золотой каемочкой, все предсказывают красавице Зое успехи в любви с козерогом и девой, а нужен бы лев... И тесты, из которых Зоя постоянно узнает о себе что-то новое. Однажды узнала, что она «интеллектуалка». С тех пор искренне верила в свой интеллект.

Паша стал посещать булочную. Не простую. Там собирались единомышленники-посконники. Они развлекались, как умели. Растили бороды, жевали бездрожжевой хлеб, хлебали натуральный самогон, упражнялись в стрельбе. Один раз раздобыли портрет иностранного ученого. Ученый этот постиг четвертое измерение, и это кроме трех прежних, в которых ориентировался, как в собственной комнате. Да как он смел, когда бог сказал, что Земля плоская?! Посконники повесили портрет на стену и кидали в ученого невкусные помидоры. Пусть знает наших! Паша и дома потом хохотал.

Ланцелот тем временем томился в сыром подвале. Люди с белыми лентами приходили к крепостным стенам, стояли там, просили выпустить героя на свободу.… Щапов, само собой, Воробьевы тоже, не одна Тома, но и ее старушка мать, бывшая учительница математики. Хотя получала пенсию и медицину бесплатную. А вот все равно. Там их били дубинками. А не фига, сидели бы дома. А они революции хотят. Отнять у Зои ее пуховые подушки. А потом подвалов понастроят, всех несогласных туда посадят, и есть будет нечего, как после прошлой революции.

Однажды люди узнали, что Ланцелота уже нет в живых. Что он погиб в подвале. Погиб за людей, как Зоин придуманный бог, только на самом деле. Зоя и этого не заметила.

 Пуп давно баловался одной книжонкой. То были «Записки Цезаря». Книжонка в паскудных ручонках выглядела не смешно, а зловеще. Потому что дикарю уже наскучило жрать и пользовать красавиц. Он захотел славы. Придумал завоевать новые земли, как это делали дикари в древности. Цезари, наполеоны, фюреры. Недоумок и не догадывался, что теперь не славу сулят такие дела, а позор. И погнал армию на соседнюю процветающую мирную страну…

...Одна женщина освежила занавески — выстирала, выгладила и повесила, в комнате стало нарядно. Дочка ее хорошо написала контрольную по алгебре и радовалась. И женщина чувствовала себя счастливой. Ведь что такое счастье? Это ощущение гармонии. Оно может прийти сразу, когда большая удача, а может собираться по крупицам: складываются приятная погода, хорошее известие, вкусный пирожок, выращенный цветок и свежие занавески, маникюр и радость ребенка..…

А ночью упали бомбы Клопа. И нет ни дома с занавесками, ни той женщины, ни ее дочки. Многие погибли и искалечены. Вместо процветающих городов — горе и руины. А города те были построены старательно, любовно, как все, что делают цивилизованные люди.

Пуп доволен, облизывается, читая свою особую молитву. А чтобы слыть добрым и справедливым, он запретил называть страшную войну «войной». Он объяснил, что «воспитывает» соседей по-отечески.

Маленькая старушка Воробьева, дрожащая и заплаканная, вышла на улицу и прислонилась к каменной стене. В руках она держала листочек бумаги, на котором написала ручкой «Нет войне». И обвела несколько раз, чтобы было поярче. Зомби пупа набросились на нее всей оравой, грубо скрутили и переломили ее хрупкую, похожую на птичью лапку руку. Бросили в подвал, заперли там. Ночью Воробьева освободилась — умерла от сердца. Как Томе после этого жить? Зоя укоризненно качала головой. Сидели бы тихо, небось никто бы их не тронул. Ели бы пирожные со взбитыми сливками. Радовались бы, что еще не наступил голод. К которому приведет война.

Щапов один растил дочь. На уроке рисования девочка изобразила голубую планету, всю в цветах, солнышко, белого голубя, и жирно вывела «мир». Щапова бросили в сырой подвал, где били и пытали, а ребенка заперли в детский дом. С тех пор по всей Сказочной стране дети боялись рисовать белого голубя и солнышко и писать «мир».

Поп Евлампий тем временем щедро тратил заговоренную воду. Кропил солдат пупа, тех, что шли «воспитывать соседей». Благословлял на зверства. Благославлял таким образом и оружие, и танки, и бомбы. Зоин Андрюха тоже рвался в бой, утверждая почему-то, что хочет защищать свою Родину. Там он и сгинул, так и не догадавшись, что творил. Тут же стала ныть невестка, она осталась с дочкой без средств к существованию. На какое-то время Зое пришлось взять егозу внучку к себе и довольно долго возиться с ней, чтобы невестка могла устроиться на какую-нибудь работенку. Неудобно, неприятно. Но что делать — на Родину напали. Она отдала Родине сына.

А вот второго Зоя решила не отдавать Родине. Лель для ратных дел не пригоден совсем, здоровье слабое. Она запасла множество справок на всякий случай. Но облава была устроена в институте, Алешу вытащили прямо из-за парты. Его бросили на фронт, не позволив позвонить маме. Поздно было показывать справки, да и некому. Лель погиб еще по дороге, от острого отравления просроченными консервами.

Получив похоронку, Зоя кинулась к отцу Евлампию: да как же такое возможно, за что бог ее наказывает? Разве она в чем-то виновата? Что она сделала не так?

— Ты не виновата, — рек батюшка. — Ты ничего не делала.

— Я просто жила, — подтвердила Зоя. — Что же это такое случилось?

И тогда Евлампий открыл ей очередную тайну:

— Все подстроил Ротшильд.