• 2023-4(42)

Тряхнув короткими косичками, завязанными резинками, Люся продолжила бесцельно перемещаться по залу. Обошла деревянные строительные козлы, на которых стояли пара тарелок и бутылка. Постояла в задумчивости и забралась с ногами на накрытый пледом диван у окна. И принялась выглядывать на улицу.

Что она могла там увидеть — одно и то же. Лето наступало, но очень медленно. Холодина, гулять не тянет. За невысоким штакетником не радовал переменами грунтовый проезд вдоль ряда коттеджей.

Но вот она вытянулась и заинтересованно всмотрелась вдаль, однако быстро отвернулась, словно ее кто-то заметил.

Тогда он вошел, облизывая губы и вальяжно раскачиваясь.

— Опять пил? — Люся спрыгнула с дивана, не оборачиваясь на вошедшего Жору.

— Я на отдыхе. Солнце, воздух… — Жора также не желал видеть Люсю и демонстративно почесал шею, своротив голову на бок. — Погоды какие стоят… — впроброс промолвил он.

— Гуляешь…

— Сидишь взаперти?..

— Ой, а тебя она отпускает, можно подумать?

— Меня? Я в форточку сбегу! Наконец за город выехали… Где мамаша… твоя?

— В магазин могла заехать. Она такая же моя, как и твоя. Самостоятельный какой…

— Тебя чего не взяла? — подначил Жора. — Игрушек купили бы…

Он глянул в окно.

Люся фыркнула:

— Тебе!.. Кто там гуляет, видел?

— Понимаю, и хочется и колется, и мама не велит… Видел я Марата твоего. На площадке, у этих, у мусорных баков… тусовался с дружками.

— Что ему там делать… Какого моего?! Чего это он мой?

— С особой… Женского пола.

— С кем?! Врешь!..

— Заволновалась.

— Тебе надо волноваться.

— Это не по моей части. Чего мне волноваться? Мне нечего волноваться.

— Наваляют тебе. Видела я, как ты их стороной обошел. Боишься!

Теперь Жора фыркнул:

— Марата твоего?.. Я у мусорных баков не встречаюсь… Постеснялась бы, совсем стыд потеряла… девушка. Весь поселок уже знает.

— Ты мне еще будешь говорить! Сам гуляет… а на меня… У тебя их сколько?.. Думаешь, никто не знает? Кобель!

— Сука тогда.

— Ну, ты обнаглел вконец. Ты же дома не живешь! Кастрировать тебя надо. За каждой… бегаешь.

— Они — за мной… Дамы.

— И усы оборвать… Ты когда вчера домой вернулся?! Где ты шлялся опять заполночь?

— А то ты не знаешь… С ребятами посидели немного… Напротив.

— Слышала я ваши песни. Вопли… Репертуар у вас, конечно… Смените когда? Не март месяц орать так. Уснуть невозможно. Свора какая-то…

— С кем попало не вожусь. У меня интеллигентные друзья.

— Хулиганье.

— Голубых кровей.

— Вижу. Жопу лижете там друг другу.

— Как грубо. Тебе не идет… Не нравятся мои друзья — я не неволю…

— Что-то и женские голоса раздавались.

— Тебе-то что? евРРрМежду нами разве что-то есть? По-моему, это противоестественно. Приятно, конечно… Ревнуешь? Недостаток внимания?

— Отвали. На коротком поводке водить тебя надо.

— Я на поводке не хожу… — и Жора опять посмотрел в окно. — Ладно, успокойся, не было Марата твоего там…

— Кого же ты тогда обходил десятой дорогой?

-— Дела… — Жора присел на спинку дивана и огляделся. — Он что, был здесь? Покрывало помято… Где он?! Он здесь?! Где ты его прячешь?

— С ума сошел?! Это ты водишь дружков в дом! Я все знаю!

— Ах, так!.. Короче, к постели ее не подходи… не лезь. Спи вон на диване. Ноги у тебя воняют.

— Что?! От тебя воняет, шелудивый. Ты зубы чистишь, вообще?

— Сама пойди, погрызи чего-нибудь.

Люся завелась, она спрыгнула с дивана и принялась в бешенстве прохаживаться, но быстро успокоилась, так как долго не могла злиться — характер у нее был добрый.

Жора демонстративно разглядывал мир за окном. Не оборачиваясь, он бросил назад:

— Все!.. Надоело. Раздел имущества.

— Засмотрелся… Кого ты там увидел — соседку свою?

Жора не удостаивал Люсю взглядом.

— Не моя она. На улицу хочется? Опять бегать за ним будешь, задрав хвост?

— Кто?! Я?! —Люся аж поперхнулась. — Я не могу… Кто б говорил… Прямо дрожит он, как эту увидит… Как зовут, забыла, имя, как кличка… — и она прибавила, растягивая с издевкой: — Ва-аля…

Жора обернулся к Люсе, чтобы уничтожающе сказать:

— Женщины…

— А вы — мужики… Мужик! Интеллигента корчит… Галифе подполковничье с бакенбардами… Мурло.

— На себя посмотри.

— Зарос, как дикобраз.

— Лупоглазая.

Ну, тут уже Люся не выдержала. Женские нервы слабее. Она кинулась на Жору. Тот стартовал резво, убегая всерьез. Блеск черных глаз Люси он успел заметить.

Погоня продолжалась долго. Несколько раз тандем пробегал через зал, скрываясь и появляясь на поле битвы. Наконец, в глубине дома раздался звук бьющегося стекла.

Жора и Люся вновь появились в зале. Причем Жора нервничал, и это было заметно.

— Когда уже этот ремонт закончится?! — выступал он громогласно. — Понаставили…

Люся млела:

— Попал, бегун?.. Ваза дорогая…

— Шантаж? Попробуешь рассказать?

— Кто убирать будет?

— Я не буду точно.

— Смелый какой… Она придет, посмотрим на тебя… На тебя первого подумает.

— Это ты виновата… Меня вообще не было дома! Отсутствовал я.

— Подождем…

— Поесть есть чего?.. Откуда холодильник на кухне взялся?

— Дома надо чаще бывать. Пустой, привезли недавно. Жрешь постоянно… Морду разъел.

— Завидно?

Люся ехидно заметила:

— Нервничаешь…

Жора забрался на козлы и обратился к голодному народу внизу:

— Колбаски?

Он принялся есть, небрежно сбрасывая на пол закуску.

— Не нужны мне твои подачки. Все равно тебе отвечать.

Сытый Жора растянулся в длину на верхотуре.

— Конечно, тебе подачки не нужны. Прыгать готова вокруг нее на задних лапах, пустив слюни, за кусочек сахара.

— Я бы если бы могла, сама бы забралась… Но у меня совесть есть.

И Люся залезла на диван. Посмотреть на мир.

— Интересно, она одна придет или с мужчиной?

— Тебе-то что?.. Ремня боишься?

— Интересно. Что-то у нее не очень-то получается с ним. Не ведется он.

Люся обрадовалась, смотря за стекло:

— Она!

Спрыгнув со стуком на пол, Жора испуганно прохрипел:

— Где?

Он тоже забрался на диван, вытягивая шею, воззрился на улицу.

Люся радостно прибавила:

— Хозяйка… — и, не оборачиваясь к Жоре, добавила практически утвердительно:

— Страшно?

— Кому хозяйка, а мне — Эмма. Я — сам по себе, пришел, ушел, а тебя в лес выгони — подохнешь, инстинктов нету… Да, мамаша, похоже, не в духе. Одна. Пошел я. От греха подальше. Покрывало опять перетолкла лапами…

— Подставить меня хочешь?

— Побежали встречать! Там дверь открыта!

И Жора первый спрыгнул с дивана. Люся, взвизгнув, сорвалась бежать навстречу любимой хозяйке.

— Пошутил.

Он присел на пол и почесал подбородок задней ногой, после чего медленно процедил:

— Ха-ха… Что, сумки хотела помочь нести?

— Гад ты… Была бы я человеком, ты б у меня… — Люся возвратилась на диван.

— Можно через окно. Открыто в спальне… Или страшно? Заругают… Ну и сиди, так и помрешь старой девой.

— А, была не была, побежали! Марат… он правда здесь, ты не шутишь? Его не увезли в город?

— Иди в будку, не про тебя кавалер… Да здесь он, здесь…

— Ты его видел?

— Говорю же… Мотался как оглашенный по участку. Псих.

Люся протянула мечтательно:

— Гулять пойдем, наверное… Мне комбинезон новый купили… блестящий. Главное, чтобы расчесать не забыла и бантики.

Раздался звук открывающейся двери. Люся и Жора наперегонки побежали к входной двери.

Хозяйка пришла со службы в деловом костюме, принеся с собой разнообразные запахи улицы, города и прелой сырости от накрапывающего дождя.

Вокруг нее вились родные домашние животные. Восторженная Люся, как девчонка, поскуливая от радости, нарезала широкие круги. Жора отирался о ноги, демонстрируя полковничье — никак не ниже рангом — галифе. Подтяжек ему не хватало для образа довольного жизнью сибарита.

— Ну что, дождались, звери… вижу, вижу, радостные, верю, верю, что любите… Все равно я вас больше… Не воюете? Чтоб мне у меня!.. Жора, когда ты уже тапочки научишься приносить, тупица ты мой, мордатый… Правда, Люся? Тебе же не донести, маленькая моя… У, Жора… Рожа… хитрая какая… Смотрит он, а то я не знаю, кто вазу разбил… Покормить вас? То-то… Только и надо от меня… Всем… Только если что-то надо от кого, так тогда и радостные… Сейчас, сейчас…

Она выглянула в окно, набрала номер на телефоне:

— Привет… — Эмма помолчала, слушая собеседника. — Дома, где же еще. Да… Нет, нормально… — Эмма вновь ненадолго замолчала. — Я понимаю, не объясняй. Извини, что позвонила.

Эмма выключила телефон.

— Не придет… Поиграл и бросил… Вам не понять… Что вы поймете… Вас-то двое… Дома сидеть, конечно, не мед, понятное дело, это мы знаем… Я же сижу! Зачем мне все это одной, дом этот, мрамор, вазы китайские? Думала, дура, для него… Хоть вешайся…

Она посмотрела на козлы, стоящие под крюком для люстры.

— Эх, было бы на кого… Какая же я дура, что поверила. Теперь после любви осталось только ненавидеть… Чтоб вы понимали, малыши, — сказала она поедающим ее взглядами и ловящим каждое слово животным — проверка у нас, комиссия целая, считают все. А кто бухгалтер, чьи подписи?.. То-то… Заберут меня, что с вами делать?.. Ладно, на кухню? Положу вам, красивые мои, любимые. А я чего-то не хочу ничего… Чаю, может… Для кого только фигуру беречь?

Хозяйка подсыпала в плошки корм.

Потребители были разделены: Жора питался на подоконнике, а Люсина посуда стояла на полу. Собака сразу же накинулась на еду. Кот даже не шевельнулся, сохраняя достоинство, — никуда от него ничего не денется. Ночью на охоту выйдет.

Эмма слегка улыбнулась, подошла к плите поставить чайник. Она включила конфорку, неловко двинулась и толкнула ногой собачонку. Та, инстинктивно прячась, шарахнулась под стол, где вылизывался кот. От испуга, демонстрируя реакцию, он отпрянул, запрыгнув со скрежетом когтей на подоконник, словно голодающий к миске.

Этим инцидент не завершился.

Не задерживаясь с местью, кот подстерег собачку, устроившуюся на коврике рядом с местом кормления, и внезапно напал с резким ударом лапой по мгновенно скрючившейся спине. Псинка издала короткий скулеж. Кот, почти удовлетворенный, расправился и, вихляя галифе, отошел под стул. Но не прекращал следить за заклятой подругой. Почувствовав себя неуютно под бдительным надзором, собачка решила удалиться из помещения, осторожно семеня ножками, согнутая, начала пробираться в другую комнату и вдруг застыла у выхода, опасаясь оборачиваться спиной к противнику. Наконец оглянулась на противника. Кот подобрался, потоптался передними лапами перед рывком, но отпустил наказанную, поиграв на слабых женских нервах. Драка не развилась.

Не видя конфликта, стоя спиной к животным, Эмма заварила чай в кружке и обратилась к питомцам:

— Пойдем, телевизор посмотрим. Новости. Как мир катится ко дну с треском и музыкой, черт бы его побрал. Скорее бы все это в тартарары провалилось и взорвалось, господи! Помоги нам в этом, столько мы усилий к этому прилагаем сами… Или прогуляемся, может? Живых людей поглядим… Сколько времени?.. Поздно уже… Все поздно.

Она заплакала, закрыв глаза ладонью.

— Кто б меня в хорошие руки забрал…

И Эмма вышла из кухни, забыв кружку на столе.

Люся воспользовалась передвижением хозяйки, пробралась в кресло в гостиной и угнездилась под спинкой, свернувшись калачиком.

Вскоре вредный кот, вырывая из ткани нитки когтями, побегал через кресло, используя мягкую мебель как препятствие. Колечком скрученная собачка, в тихой демонстрации собственных несчастий, молча снесла эти кульбиты.

Наконец кот закончил демонстрацию силы, успокоился и уселся перед креслом.

— Ты не обижайся… Знаешь же, не со зла я… Чего нам делить? — посетовал Жора с хитрецой. — Живем, как кошка с собакой.

— Женщины — красота мира, — сказала Люся, гордо подняв голову.

И они дружно сорвались, побежали искать Эмму в пустом доме.

Но, обгоняя их со скоростью звука, раздался хлопок входной двери, и до животных донеслись последние слова Эммы, сказанные на бегу в трубку:

— Конечно, еду, дорогой!..