• 2022-1(35)

* * *

Людмиле Шарга

 

Больше нет такого города!

Песнопение трамвая,

Подсыхающее золото

Расплескала мостовая,

Вспышки птиц, дома из ракушек,

Лозы — кладези историй,

И часы на древней ратуше

С временем, плывущим в море.

Рвенье пенистого грохота,

И назад от волнореза…

Больше нет такого города.

В смысле, есть. Один. Одесса.

 

* * *

У берега другого знать, что там,

Где ходят сны за ночью по пятам,

Рисуют легковесные наброски,

И снится переулкам и дворам

Из пепла возрожденный Город-храм

Со свитком вод и звонарем в матроске.

Роятся чайки, и со всех сторон

Струится звон из колокольных волн,

И чудо-рыба отливает солнцем,

Привозом акварельным всех времен,

И управляет щедрый князь Гвидон,

И царь Салтан на всех парах несется.

И много, много разных дивных див,

И у волны морской там свой порыв,

Диапазон такой, что всем на зависть,

Когда выводит из глубин мотив

И переходит на речитатив,

Из раковин на сушу проливаясь.

А на асфальте вмятины с тех лет

Акации усеял белый цвет,

И мимо дома шествует прохожий.

Его уж нет. И дома тоже нет.

Но я смотрю, смотрю, смотрю им вслед

У берега другого… Или нет —

Все у того же.

 

* * *

Здесь никто ничего не помнит,

Здесь две улицы, пляжи и порт.

Этот город как на ладони.

Этот город — город-курорт.

И цветут его рестораны,

И на дачах до ночи фуршет.

Этот город всем по карману.

Этот город всем по душе.

У него на лице улыбка,

И в театрах его аншлаг,

В кошельке золотая рыбка,

И шаланды полные благ.

Черный ворон ему не помеха,

Серый волк ему не беда.

И история — кладезь смеха.

Он смеется последним всегда.

Он и в смуту глядит эмиром,

В нем дворы звенят детворой,

Он и в смуту глядит эмиром,

В нем дворы звенят детворой,

В нем справляют свадьбы всем миром.

Этот Город — город-герой.

 

* * *

Памяти Олега Губаря

 

Да здравствует Город,

В котором есть дворики,

Чьи стены наощупь,

Как раковин створки,

Где окна, и двери, и жизнь — нараспашку.

(Не та, что, как зебра, а та, как тельняшка.)

Да здравствует Город,

Всевышним отмеченный,

Да здравствует Город

И утром, и вечером,

И темною ночью,

И звездною ночью,

Да здравствует Город —

Любви средоточье,

Хранитель истории,

Вкусных рецептов,

Дворов со всемирно известным акцентом,

С накрытым столом

Для друзей и соседей,

С лозой над тарелками

Жоры и Феди,

Чьи тосты от сердца,

Без ложной риторики.

Да здравствует Город,

В котором есть дворики!

 

* * *

Сесть в самолет

И лететь, и лететь

В город,

Где солнечных зайчиков медь

Сыплется прямо

Из неба-кармана,

Падает в море

И ловится в сеть.

Щурятся чайки

В блестках волны.

Живо хозяйки

Жарят блины

С красной икрою,

С черной икрою,

Разных покроев

И толщины.

Плещется рыба

На мраморных льдах,

Всем исполняет

Желанья за так.

И рад покупатель,

Гурман, обыватель,

Делец и мечтатель,

Поэт и рыбак.

Город-веселье,

Город-Гвидон,

Как карусели,

Крутится он

В празднике детства,

В слове «Одесса»,

Вдоль волнореза

В шепоте волн.

Сесть в самолет

И лететь, и лететь,

Туда, где с морскою

Небесная твердь

Пенится с воблой

И клешнями раков

Под стук домино

И прелюдию Баха.

— Сесть в самолет… —

Я пишу-бормочу.

Месяц в окне зажигает свечу.

Взлетное поле

Листа наготове.

В путь!

И лечу, и лечу, и лечу…