* * *
Что там за окнами? — Зима, зима.
Макушка белая... Сама, сама
Настрою вечер на костра обломки.
Зола по буквам, гласные негромки,
И согласованность негласная в слогах.
Что за зимой? — Растаявший закат,
Изысканность задумчивых цитат,
Кусочки льда, слепых ручьёв изгибы,
Попутных звезд застенчивые глыбы,
Плывучесть рифм в утопленных словах.
А за весной? — Черешни первой вкус,
Июльских снов заснеженный Эльбрус,
Пасьянс шагов из тонко-прочных нитей,
Насыщенность желаний и событий,
И предрассветных расставаний страх.
Что после лета? — Бег по облакам,
Прощальный взмах вечерним мотылькам,
И оправданья удлиняющейся ночи.
Разливы скрипки тихо очень, очень,
И долгий привкус на твоих губах.
* * *
Все началось с дождя осенним утром,
И зонтика, забытого в прихожей.
Прогноз опять наврал про день погожий,
И дождь стучал по окнам перламутром.
Простой сюжет, задуманный в миноре,
Не предвещал событий многослойных,
Но смысл слов настойчиво спокойных,
Раздваивался в мерном разговоре.
Ведь говорить о важном не хотелось,
И избегалась прямота изгибом,
И глупость с безупречно умным видом
Назойливой мелодией вертелась.
Во всем была виновна непогода,
И в том что локоны от влаги распрямились,
Что разлюбили те, кто некогда влюбились,
И все ушло в слова в теченье года.
И в том, что все это по сути так нелепо:
И этот дождь, и эти объяснения,
А скоро Новый год и день рожденья,
И в три секунды промелькнуло лето...
А завтра ей назначено у лора,
И кошка у соседей окотилась...
И в целом ничего не изменилось,
От этого пустого разговора.
Но так безбожно захотелось чаю,
Уюта под вечерним абажуром,
Ремарка в переплете красно-буром...
(Желания со временем мельчают?)
И все что так обыденно-привычно
Почудилось особенно бесценным
И трогательно-неприкосновенным.
А прочее, по сути, безразлично...
* * *
Грешным делом запечатала губы,
Говори, да только вслух ни словечка.
Светло-серым по песочному речка,
А по шее, по плечам нежно-грубым.
Расколола кочергой головешку,
Об огне теперь забудь, растоптали,
Толи пели, толи в ступах летали,
Каждый зуб себе нашел по орешку.
Вот копеечка "орлом" на ладошке,
Загадала о заветном по граням,
Кто-то кривду разливал по гортаням,
Кто-то золото ковал по рыбешке
А подмеченное — в книжицу, в строчки,
Может позже разберут по согласным,
Дело темное, что дело не ясно,
Не видать приговоренным отсрочки.
* * *
Взмахнул волшебной палочкой — и свет другого цвета,
И облачко становится грозой,
В чем подлинная заповедь известного завета?
В отыскиваньи "Рыбки Золотой".
Сложил листок корабликом — и волны захлестнули,
И выплыли тритоны из глубин.
Зачем-то в детстве глупеньких малышек обманули ,
Что Бог на всех и поровну один.
Рассыпал в почву зернышки — пойди, найди по свету.
Чем выросли до неба семена?
Зачем-то людям подали на блюдечке планету,
А блюдцу не доступна глубина.
Вдохнул, закинув голову — и мир в протуберанцах ,
И кислород молекулами вниз,
Зачем-то кто-то выдумал, что все мы иностранцы,
А норовим под крышу и карниз.
Рядами строчки ровные — и что бы в том такого?
А по рукам до кончиков испуг.
Сказала книга мудрая: "Сначала было слово!",
Да, видимо, услышать не досуг.
* * *
Вот еще... и чуть-чуть... так слегка или может быть только еле,
И по коже ознобом вверх до ключиц и немного выше,
И изгиб позвоночника сто восемьдесят первою параллелью,
И провал, и паденье, и взлет, а внизу только крыши, крыши.
И прерывистый вдох раскаленными вихрями в грудь и ниже,
И per aspera — к звездам, к созвездьям — там шире размах свободы,
Вот еще... и чуть-чуть и вселенная кажется ярче, ближе...
Сорвалась, ворвалась, взорвалась! Держите меня небосводы!
Было бы здорово уметь вспять повернуть время
И прокрутить обратно минутами расчерченный циферблат,
Пусть радио что-то поет и кот на диване дремлет
И точно такой же час без четверти несколько лет назад.
И слово, выброшенное отчаяньем, воспринято по-другому,
И ты менеe раздражителен, более сдержан и терпелив,
И я со своей склонностью к истерикам еще не знакома,
И комната наша-дом, наш с тобою дом, а не замок Иф.
И дерево веткой в окно не "долой эту дрянь за дерзость”,
А просто забытая азбука Морзе камешком по стеклу.
И пьяная от твоих случайных прикосновений моя трезвость,
И несколько мелких монет с улыбкой нуждающемуся старику...
И дождь проливной от макушки до пят по спине рекою
Не "срочно в горячий душ! не хватало еще заболеть",
А юность, заставшая взрослых врасплох, захлестнувшая с головою,
И "дай мне твои от дождя озябшие руки своими согреть".
И на пол чай из любимой чашки, а она — в осколки
"На счастье"... И… кажется, понедельник не так уж плох и тосклив...
И даже не все стихи "в долгий ящик, на дальние полки",
И… куча еще многоточий и множество еще "И".
* * *
А знаешь, мир забыл о нас
Сегодня...
И свет нечаянно погас
На полдня...
А мы подумали: «И что ж?
Нам свет не нужен.»
И был на занавес похож
И отутюжен
Закат. А тени на столе
Меняли лица.
И мне хотелось на сто лет
В тебя влюбиться,
И разукрасить темноту
Ванильным цветом,
И стать, вдыхая наготу,
Твоим рассветом...