• 2019-1 (23)

Андрей Грицман (США)

 

***

Не важно куда ты идешь по лабиринтам мозга этого города.

Не важно чьи эти встречи, чьи эти проводы.

Идешь до вершины пристанища дальнего облака.

И сам не упомнишь своего настоящего облика.

 

Но все же, но все же, пока ты несешь то безумие,

Значит ты тот же, ты свой, но вокруг одни мумии.

В дорогое встречаешь в тумане знакомую

душу родную живую в полях беззакония.

 

Вот и идешь с ней в пределы, пока неизвестные.

Черта где-то рядом, мы слышим, там слышимость чистая.

Какие-то знаки, сигналы и вести прошедшие.

Но это неважно. Кто знает весь смысл происшедшего?

 

Мы с ней посидим в кафе Данте, в Корнелии под деревом

среди грустных теней, расположенных веером,

В дали переулка, где нет ни реки, ни отвесного озера

что-то маячит, луна и ночное молозиво.

 

И я говорю ей: ничего не осталось другого нам,

Лишь только сидеть здесь, вдвоем, наблюдая как парами

уходят чужие за горизонт на восток безымянные.

Лишь кофе допьем, и потом разойдемся, пора и нам.

 

 

 

***

Бытие — тихий люкс нежилого отеля

над скелетом вокзала.

Долгий транзит у голландской, индейской реки.

То, что сегодня не досказала, долетит —

продолженьем руки.

 

Указаньем на временный выход

из безумья, квадратного ночью.

Я вот все думал, что это лишь выдох.

А это — жизнь, как и есть она, в общем.

 

Где все по крошкам: табак, хлеб и мелочь

на безличной поверхности быта.

Как ни прикидывай — не получилось.

Но выясняется: ты не убита.

 

Ты лежишь на краю теплой бездны,

названной одиночеством ночью.

Или покоем? Судить бесполезно.

Каждый себя доживает заочно.

 

Так вот и я; оживая помалу,

впрок берегу затвердевшую данность.

Мертво губами шепчу все условия

и прижимаю к себе одеяло.

 

 

 

***

СНАЙПЕР

Вот девочка лежит,

Щека ее в крови

Вокруг полиция и рации трещат и вертолеты.

Ни признака, заметены следы,

Повсюду перекошенные рты

А из TV — посмертная зевота.

 

И вот, по видео — еще один убит.

Один на тротуаре он лежит.

Он одинок, как в смерти одиноки.

Но снайпер медленно оружие в тиши

Потрогает, то кольт а то винтовку.

 

Так смертный ужас посещает нас

Прикосновение к безумию бездушья.

Пятьсот стрелков все целятся без сна

В пустую ночь где плавится тоска

Но он не обнаружен.

 

А он глядит на нас из всех TV,

И, как бы, впитывая цвет и жизни, и цвет жизни.

На кладбище замерзшие цветы,

Шуршат несуществующие песни.

 

И нет конца, но все растет ответ

Чудовища что вечно просит слова

Exegi monumentum. Снайпер, как поэт.

Он тоже хочет быть опубликован.

+++