***
усни и боль уйдёт на круг почёта
пока трёхдольный марш
гранж эпатаж
безвольно расползается на гаммы
гомункулус обратного отсчёта
накладывает пошлый макияж
на хрупкие морщины амальгамы
в простенке между зеркалом и ночью
плетет салфетки
память - приживалка
из узелков зачетных антраша
усни и боль поставит многоточье
в груди истлеет чёрная фиалка
ещё вчера ты звал её душа
***
сок золотовяленой черешни
на губе заморского дифтонга
челобитная богам пинг-понга
по углам столешниц
подворотни арочное нёбо
марочное пойло закавказья
перочинный выкидыш учёбы
поцелуев косоглазье
годы-скороходы...аты-баты
я вас догоню в конце прогулки
из имён выуживая даты
как изюм из булки
***
ты водружаешь
на подоконник
на подоконник
солнцепоклонник
старую вазу
что в Бухаресте
мы сторговали
тебе невесте
в прошлом столетии
в крошечных птицах
легкую словно
рубаха из ситца
хрупкую словно
весенний гербарий
и одинокую
ибо без пары
пчелы считают
колибри богами
ты говоришь
улыбаясь глазами
и опускаешь
лимонные астры
в синюю вазу
из алебастра
***
по трапу осени спуститься в зиму
туда где буднями соря
большие праздники вьют гнезда
в пустых глазницах декабря
и меркнут нежилые звёзды
и мёрзнут исчезая пальцы
на верхних этажах аккордов
и тянет непреодолимо
похмелию расквасить морду
по трапу осени спустившись в зиму
прожить все песни в череде застолий
и к откровеньям охладев
дожать танцульки-выкрутасы
вышагивая словно по воде
по отмелям словарного запаса
дорогой к дому ведомый идиомой
в гостях - ого! а дома - огого!
таксисты копы манекены-травести
так и не встретить ни-ко-го!
кому хотелось бы сказать - прости...
***
чёрный клевер овечья снедь
трефами бит луговой ручей
страшно подумать я чья то смерть
шепчет рыбак заходя с червей
в желтой ряске молится фрог
хитрые глазки зоб раздут
страшно подумать я чей то бог
шепчет рыбак подсекая звезду
прекрасная фрау моргенштерн
всплеснула лучами в небе ручья
рыбья овечья чужая ничья
летит к тому кто припас сотерн
***
страшнее зимы зверя нет
пришедшего насовсем
когда отключают свет
а снег сорок пять см
тройка семёрка ромб
в петлицу ввёрнут закон
рвётся к предсердию тромб
как вертухай на трон
мама твой оберег
страсбургское кашне
там в москвах имярек
нету его страшней