• 2015-1

Горит костёр, баранина шипит –

Здесь вам не ресторан, не общепит.

КружАтся звёзды, падая хвостато.

Мы сокрушим любого супостата –

Нам снег — перина, пуховАя вата,

Мы знаем силу нищеты и мата.

Но верим — Бог Россию защитит.

Вот этот дед, не спившийся случайно,

Картошкою удобрит огород

И выживет, как выживает тайна

По имени «крестьянствующий род».

И катастроф смертельных колея,

И революций красная змея,

Не припасут в достатке нужном яду.

Сжимает время царственный кулак,

Дед помнит всё — он пережил гулаг,

Живым сумел пройти кругами ада.

А тот, кто говорил про деда — враг,

Давно улёгся смирно в буерак

Под мраморной плитой мемориальной.

Награда по делам идёт реальным.

А дед живёт!

И значит — надо так.

 

Ангелу моему

 

Ветром воет, собакой лает,

Чёрным лешим глядит в окно

Ночь осенняя, скука злая,

Да прогнать её — не дано.

Эхо носит, стучит по крышам

Серебром — ледяным дождём.

Ты не слышишь меня, не слышишь,

Не найдёшь одинокий дом.

Ставлю свечку в светёлке старой –

Ангел светом души ведом.

Хлещет дождь беспросветно, яро,

Лает ночь — не пускает в дом.

 

Красная осень

 

И жизнь и смерть, и слово — в божьей власти.

Ты, мальчик, чей? А я уже ничей.

Не выплакать ни счастья, ни несчастья

Тоске моей, исполненной очей.

Поля и веси тонут в красном дыме,

Летит журавль-мальчишка из гнезда.

И птицы нарождаются седыми,

И лето не вернётся никогда.

Дробится город в лужах на осколки,

Оранжевый дрожит калейдоскоп.

По улицам разгуливают волки –

Ах, это люди плачут без умолку,

Читая злой осенний гороскоп.

Листвой забиты сонные тропинки.

Ты, мальчик, чей, исполненный очей?

Сегодня не крестины, а поминки –

И я уже ничей.