Бумеранг

 

***

Пчелы исчезли:

Плачу по пчелам.

 

Птицы исчезли:

Плачу по птицам.

 

Берегите поэтов!

Если поэты исчезнут,

Будет некому плакать

По пчелам, по птицам...

 

***

Жизнь уходит от нас –

Так уходят неверные жены.

Год от года наглеют

И лгут нам в глаза зеркала;

Все сочувственней взгляды

И шепот друзей приглушенней;

Непонятны свои,

Но понятны чужие дела.

 

Жизнь уходит от нас –

Очевидно, мы ей надоели.

Мы готовим себя,

Но она застает нас врасплох.

Лишь теряя ее,

Мы тоскуем о ней без предела.

Нам дороже всех благ

Каждый день,

Каждый час,

Каждый вздох.

 

Жизнь уходит из нас

Ежечасно и ежеминутно.

Я тоскую по ней,

И тоски этой мне не унять.

Я стеснялся любви,

Но теперь признаюсь в ней прилюдно.

Каждым вдохом своим

Признаюсь я в любви к ней опять.

 

 

Кабан и икебана

Кабан решил

Заняться икебаной.

Навязывал цветам

Свой вкус кабаний.

Цветы безропотно

Терпели беспредел:

Кабан строптивых

Просто брал –

И ел.

 

“А где мораль?” –

Читатель чешет ухо.

Мораль уже давно

В кабаньем брюхе.

 

***

“Отцы народа”

обещают рай.

Поверить им –

жизнь станет пасторалью.

Обычно в баснях

есть своя мораль.

Нам скармливают басни

без морали.

 

***

Я видел сон: я знаменит и беден.

Во сне такое может приключиться.

Я счастлив был, я так гордился этим!

Я птицей был. На что богатство птице!

 

***

Если возьмем и помножим

Ноль на сотню тысяч

Таких же нолей,

То мы в результате получим

Все тот же несчастный ноль.

 

Если возьмем и помножим

Одно ничтожество

На сотню тысяч

Таких же точно ничтожеств,

Получим целую армию

Серых ничтожеств.

 

Что за страшный предмет –

Арифметика.

 

***

Льву Толстому для полного счастья

Каждый день не хватало

Ровно пятьсот рублей.

 

И вот сегодня,

Спустя сто с лишним лет,

Я стою перед той же проблемой,

Но только с поправкой на время

И с учетом поганой инфляции.

 

***

Незваной гостьей, жалкой сиротой

Пришла печаль, и мы ее впустили.

Она на час пришла – не на постой.

Но лгали нам глаза ее пустые.

 

Она расселась, ноги – шасть! – за стол:

Незваный гость, как правило, нахален.

На час зашла, осталась на постой.

Тоска все пела и не затихала.

 

Печаль-тоска снедает души нам,

Клянется быть надежною подругой,

Дарить цветы кошмаров серым снам,

И ворожить, кружить над нами вьюгой.

 

И вот она нам души бередит,

Она уже – хозяйка положенья.

Распосясалась, судит да рядит,

И метко, четко бьет на пораженье.

 

Томится, ноет безотчетно грудь,

Тоске-печали нашей боли мало.

Давай пошлем подальше эту грусть,

Пока она сама нас не послала...

 

***

В моей стране

Пророки не нужны:

Пророчества их –

Соль на наши раны.

В чужие страны

Разбрелись они,

Чтоб здесь их

Не скрутили в рог бараний.

 

В моей стране

Поэты не нужны:

Свободомыслие

Опасно и заразно.

Кинжалы слов

Уложены в ножны,

А прирученные поэты –

Несуразны.

 

В моей стране

Пророков больше нет:

Чужие страны

Им родными стали.

За правду выдается

Дикий бред,

Временщики

Взошли на пьедесталы.

 

В моей стране

Поэтов больше нет:

Их всех постигла

Участь динозавров.

На лаврах почивает,

Бьет в литавры

Укравший наше завтра,

Наш рассвет.

 

***

Мое золотое сердце

Не обеспечено золотым запасом.

Медный грош –

Вот и вся золотая

Ему цена.

 

***

У Льва Толстого была

Ясная Поляна с тишиной.

Она позволяла Толстому

Слушать свое вдохновенье.

 

А я не слышу,

Что кричит мне Муза.

Что-то гениальное, наверно.

Просто так она кричать не станет.

Я из-за шума ничего не слышу.

На улице бибикают машины.

А дома меня оглушают

Жена со своим телевизором,

Дочка с воющим феном,

И сын, что во все свое горло

Подпевает хитам папуасов.

 

Так что - прости, человечество,

Но ты на меня не рассчитывай

И напрасно не жди от меня

Чего-нибудь такого, на века.

 

Нет у меня тишины,

Нет и Ясной Поляны,

Да и сам я – не Лев Толстой.

 

А Муза истошно кричит,

Что что-то такое там помнит,

Какое-то там чудное мгновенье,

Но по-моему на нее

Из-за этого шума

Нашел депрессняк и маразм.

 

 

Поэты и толпа

Баллада

 

Толпа всегда обожает

Ломать поэтов.

Толпа их ломает, ломает,

Все ищет в поэтах слабинку,

Но поэты никак не даются:

Они ведь – не ветки сирени.

 

Толпа рубила поэтов,

Толпа пилила поэтов,

Подрывала, корежила корни,

Но поэты никак не сдавались:

Они ведь – не вербы, не сосны.

 

Но кто-то толпу надоумил

Действовать тонко, умело,

И толпа победила поэтов

Своим равнодушием,

Своей бездуховностью,

Своим безграничным невежеством.

Она не читала поэтов,

Не почитала поэтов,

И души поэтов засохли,

Словно цветы без воды,

Потому что там, где невежество,

Бездуховность и равнодушие,

Там поэзии нечего делать.

 

***

Тает жизнь, как во рту карамелька,

Тень улыбки – на бледном лице...

Годы резво бегут – словно белка,

Замурованная в колесе.

 

Почва стала вдруг зыбкой и шаткой,

Там, в тумане, последний рубеж...

Годы резво бегут – как лошадка,

Измеряя кругами манеж.

 

***

На этой земле я увидел

Мертвое Море.

Я ужаснулся и ахнул,

Но вынес.

 

На этой земле я увидел

Долину Смерти.

Я содрогнулся и ахнул,

Но выжил.

 

Господи, не приведи мне

Увидеть осколки неба –

Меня просто

На это

Не хватит...

 

***

Когда у подножья Синая

Моисей вдохновенно читал

Божьи заповеди,

Люди слушали своего пророка

С величайшим почтением,

Одобрительно кивали головами,

Но за спиною при этом

Держали скрещённые пальцы…

 

***

Боже мой, как она танцевала!

Сколько пластики в ней, сколько грации!

Моё сердце тревожно заныло:

А вдруг она подойдёт

И попросит, чтоб я подарил ей

Поднос из чистого серебра,

Да ещё и с голубой каёмкой,

И чтоб на этом подносе

Непременно была

Голова Иоанна Крестителя?..