• 2024-4(46)

***

Грусть всегда явление природы

Как туман и ветер, и вино.

Проникая в душу, пустит всходы,

Будто там жила давным-давно.

 

Рождена от первых ветров диких,

Приручили, крепнет на слезе.

Загляни в икону, видишь блики

Облаков, растаявших в грозе.

 

Повзрослела от ударов сердца,

Держит над землей хрустальный свод.

Мед и сахар, соль, немного перца

И любви синхронный перевод.

 

Мы привыкли, с каждого по доле

Как старинный памятный оброк.

Грусть поет, как птица в чистом поле,

Что Всевышний тоже одинок

 

 

 

***

В глухом лесу ты не буди красавиц,

Хрустальный гроб разграбят на лету.

Театр кукол, забывая зависть,

Играет пьесу эту или ту.

 

Пал Волдеморт, и снятся перемены,

Но шарик сдут доверчивый земной.

Тортилла из морской выходит пены,

И мир кровит, как тяжелобольной.

 

Война кипит, приправлена деньгами,

В котле черпак из свежих черепов.

А власть всегда грохочет сапогами

И убивает без последних слов

 

В стране, войне и неизменной вере,

Где голым королем не удивить,

За первый шаг засудят к высшей мере,

За взгляд вперед успеют удавить.

 

Опять расстрельный опыт давних троек.

Концлагерь станет храмом на крови,

Где Бог-отец всю землю матом кроет,

Бог-сын следит, а дух святой сидит

 

 

 

***

В туннелях улиц бредут машины,

Привычен воздух забот и быт.

Крадутся люди, они мишени,

В стрелковом тире сезон открыт.

 

Взлетают взрывы, и выстрел где-то

За длинным эхом разбитых стен.

Сгоревший город похож на гетто

Последней жизни, попавшей в плен.

 

Вода в запасе — кусочек неба.

Внутри развалов живет война.

Бьют в щепки оси телеги Феба,

Ни рыб, ни хлеба, висит луна.

 

Земля и небо, осталась вера.

Навесом ночи не защитить.

Разбился дьявол, сгорела сера,

А пульс, как Морзе, стучится жить

 

 

 

***

Две стены, две стены

В расстоянии метра

От войны до спины

И от света до ветра

 

Как в нагрудный карман,

Лабиринт без просвета,

И огонь и туман,

Вместе холод и лето.

 

Две стены, две стены,

Ребра Господа, Боже,

Посередке войны

На распятье похожи.

 

Две стены, две стены

Вдоль по всей Украине,

Шрам по телу страны

Никогда не остынет.

 

 

 

***

В солнечных столбах из пыли

Долго по земле сырой

Перехватывая пули

Мертвецы идут домой

 

И мешая юг с рассветом

И не чувствуя дождя

Крест могильный тащат следом

Прибивая без гвоздя

 

Им совсем не видно неба

Отражения в реке

Навсегда краюха хлеба

Плесневеет в кулаке

 

Их давно отпели в храме

Их во сне не рассмотреть

Вдоль войны уходит память

Забывая жизнь и смерть

 

 

 

***

У нас война, и все сейчас солдаты.

И матерей убитые зовут.

На раны дней кладут свои заплаты,

И жизнь стежками осторожно шьют.

 

Уходит время тонкой струйкой крови,

Ни перелить, ни сохранить в запас.

И в каждом вслух произнесенном слове

Слеза на месте гласной слепит глаз.

 

И ангелы на фронте в каждой части,

Почтовый ящик Господа забит

Молитвами о жизни и о счастье,

И многим, что еще болит, болит.

 

Тут ангелы без крыл, не вденешь в форму,

Но поднимают выпавших в бою,

Где стонут города и ветры к шторму,

Среди войны у жизни на краю

 

 

 

***

Сдались часы без боя, и смерти нет,

Она пролетает мимо над головой

И оставляет в сердце разбитый след.

Девятый, считаешь дальше, сороковой.

 

Две бесконечные даты сходятся встык.

Смерти сейчас так много, закрыв глаза,

Сеют, не глядя, слезы, уносят крик

С темным лицом, как старые образа.

 

Вечное божье царство — шумный вокзал.

С каждым гудком начинается новый день.

Зал ожиданья — чистилище, Он сказал.

Вышла на свет, чтобы спрятаться, наша тень

 

 

 

***

Бог отошел от высоких холмов,

Будто ответил кому,

Рядом кустарник, начало лесов.

Печку наладил в дому.

 

Срезал березовых горстку лучин,

Выбрал в окошке восток.

Первого дня обозначил почин,

Рядом на плашке засек.

 

Долго возился, очистил сарай,

После разбил огород.

Руки омыл, потянулся за край,

Чтоб распахнуть небосвод.

 

Звери спускались напиться воды,

На небе свет посреди,

Как отраженье, сверкали сады,

Солнцу сказал: «Восходи!».

 

Дождик прошел, летний гром пролетел.

Воду закончил носить.

И, наконец, на приступок присел,

Глину затеял месить

 

 

 

***

Осталось только умереть

И жизнь завершена

Но все мне кажется что смерть

Подобие окна

 

За ним ни звука ни чудес

Ни воздуха ни дня

А только искорка огня

Как Млечный Путь сквозь лес

 

Блестит невидимый рассвет

А может быть рука

С фонариком мне светит вслед

Как жизнь издалека

 

И эта оптика любви

И тонкий шаткий свет

Сигналят нам живи живи

И значит смерти нет

 

 

 

Русский мир

 

В чистом воздухе черный дым,

Ничего не видать, светло,

Хорошо у своих своим

На морозе дышать в стекло.

 

И в обойме лежит патрон,

Все дозволено, ждем рассвет.

Всех, кто есть, расстреляет он,

И убьет всех, которых нет.

 

 Со слезами писал донос

Справедливо, и всю страну

Длинной очередью на допрос,

Страшной очередью на войну.

 

Если сказано, мы сильней,

Значит, сбросим врага в сортир.

Мы толпа, мы пожнем, посей.

Называется — русский мир