• 2023-1(39)

ЕСЛИ СМОЖЕШЬ ПРЕДСТАВИТЬ…

 

* * *

Если сможешь представить — представь себе эту беду:

Ветошь старого тела, толпу у небесного склада,

Или как через Волгу ходил по сиротскому льду,

Задыхаясь от коклюша — аж до ворот Волголага.

Рядом с хмурым татарином в красной резине галош,

Мужиком на подшипниках в сказочном кресле военном,

И Тарзана с Чапаем представь сквозь тотальную ложь

Кинофильмов и книжек — взросленьем моим постепенным.

 

Если сможешь отметить — отметь каждодневный рояль,

Глинку, Черни с Клементи, и рядышком маму на стуле

С офицерским ремнем, что страшнее вредительской пули…

Раз-два-три, раз-два-три… А за пулю хотя бы медаль.

А в придачу к роялю лихой пионерский отряд

Под моим руководством, со сборами металлолома,

А помимо всего — написание первого тома

Неизбежных стихов… Неизбежных, тебе говорят!

 

Если сможешь забыть — позабудь сабантуй у стола,

Где Ильич на простенке, как мог, заменял Богоматерь,

И густой самогонки струя из бутылки текла,

Чьей-то пьяной рукой опрокинутой прямо на скатерть.

А в соседней квартире компанию тертых ребят,

Где мне в вену вкатили какую-то дрянь из аптеки,

А еще одноклассницу в свадебной робе до пят

Не с тобой, а с другим, и как в старом романе — навеки.

 

Если сможешь запомнить — запомни, как школьник, подряд:

Волжский лед в полыньях, царскосельскую зернь листопада,

Новогодних каникул сухой белоснежный наряд

И в дождливую осень сырые дворы Ленинграда.

Стихотворцев-друзей непризнанием спаянный круг,

Культпоходы в Прибалтику в общем, как воздух, вагоне,

И как фото со вспышкой — кольцо обнимающих рук

Под прощальный гудок на почти опустевшем перроне.

 

 

* * *

Воскрешать перед мысленным взором,

Наудачу закинув крючок

В позапрошлое время, в котором

Неожиданный крови толчок

Проведет тебя той же дорогой

С домино в том же самом дворе…

Что ты спросишь у памяти строгой? —

Вечер, парк, листопад в сентябре,

 

Где с заносчивой той недотрогой,

Полный нежности до немоты…

Что ты спросишь у памяти строгой? —

Милой той недотроги черты,

Вкус черемухи, влажность сирени,

Воздух осени — светел и чист,

Серых будней размытые тени,

Со стихом перечеркнутый лист?

 

Или ставшее островом детство,

Подростковой любви острия,

Где одно лишь защитное средство —

Беззащитная нежность твоя,

Да одна лишь крутая забота —

Чувств и мыслей сплошной разнобой…

Это ты — или, может быть, кто-то,

Вдруг прозревший и ставший тобой?

 

Не совсем, может быть, умудренный

Наспех прожитой жизнью своей,

Предзакатным лучом озаренный

Возле полуоткрытых дверей,

Чтоб увидеть особенно ясно,

Бед своих и обид не тая,

Что, должно быть, была не напрасна

Небезгрешная юность твоя.

 

Вдохновенья приливы, отливы,

Озарения мысли немой…

Как, Господь, твои дни торопливы

Между прошлой и будущей тьмой!

Черно-белая ласточка вьется,

Воронья надрывается рать.

Вот и Муза никак не уймется,

Только слов уже не разобрать.