Подвела меня в тот раз любознательность. Решил я посмотреть, как работает форсунка стеклоомывателя моей старенькой машины, и струя едкой «незамерзайки» угодила мне в глаз. Промыть бы его проточной водой, но таковой рядом не оказалось, да и ехать надо было по делам…
На следующее утро глаз покраснел, появилась резкая боль, и я поспешил в поликлинику на приём к окулисту. Там мне не помогли и на машине скорой помощи отправили в специализированное глазное отделение областной больницы.
Моим лечащим врачом оказался забавный доктор с необычным именем Олимпий Олимпиевич. Это был высокий чуть сутуловатый брюнет среднего телосложения, резкий и энергичный в движениях и словах. На вид ему было лет тридцать пять-сорок.
Последовали: обезболивание, осмотры, анализы, скудные больничные обед, ужин и завтрак…
Проведя следующим утром осмотр, врач неудовлетворённо крякнул и заявил:
– Завтра утром я вам обдеру глаз. Надеюсь, вы не возражаете?
– Вы специалист, вам видней. Что требуется, то и делайте, – с кислым видом ответил я.
– Обдеру, обдеру вам весь эпителий с глаза. Это очень, очень больно, но зато потом быстрее заживёт, – с садистским выражением, смакуя слова «обдеру» и «больно», завершил он осмотр.
Звучало это весьма зловеще и произвело на меня гнетущее впечатление. Я усомнился в адекватности своего лечащего врача, тем более что и вид его внушал мне некоторые опасения.
Ночью мне плохо спалось: мне снился Олимпий со скальпелем в руке, тянущийся к моему глазу.
Однако на следующее утро меня никто не позвал на обещанное обдирание глаза, и днём меня никто не беспокоил, а вечером Олимпий снова показался в палате и заявил с довольным видом:
– Ну вот, уже лучше. И обдирать глаза не надо. А здорово я вас напугал? Га-га-га! Вот организм и стал сопротивляться. Это я специально страха нагнал! Будем лечить консервативными методами. Отдыхайте.
– Ну ладно, – подумал я. – Как бы тебе, шутнику, отомстить?
На следующий день, прогуливаясь по больничному коридору, я увидел Олимпия, стремительно идущего мне навстречу. Дождавшись, когда мы с ним поравнялись, я громко заявил ему:
– Доктор! Вы меня неправильно лечите, капаете неправильные капли. У меня начались осложнения!
Он встал, как вкопанный. Мне даже показалось, что я услыхал визг тормозов и запах палёной резины. Глаза доктора округлились, и он удивлённо воскликнул:
– Ну-ка, ну-ка?! Подробнее расскажите-ка мне об осложнениях?
– От ваших капель, доктор, стоит только закрыть глаза, как мне сразу же бабы начинают сниться, – трагическим тоном произнёс я.
– Га-га-га, – заржал Олимпий Олимпиевич, махнул рукой и помчался дальше по коридору.
Так я с ним расквитался.
Глаз мне Олимпий вылечил. Больше мы с ним не встречались, так как я с тех пор не интересовался работой форсунки стеклоомывателя. А спустя несколько лет я случайно узнал, что Олимпий Олимпиевич скоропостижно скончался от оторвавшегося тромба. У меня при этом известии больно кольнуло в сердце.
Поделиться
Литературная премия им. Э. Хемингуэя
"Литературный Иерусалим"
Полка Леонида Кузнецова
Рубрики
