• ЛИ-2025-№45

На русском

*  *  *

На потолке длиннее тени.
Я зимних вечеров поклонник,
И вместо комнатных растений
Сегодня занял подоконник.
Ценитель с юности галёрки,
Ловец бесплатной контрамарки,
Замерзшие раздвинул шторки,
Небесные увидел арки.
Там прима вечная – природа,
Там вариации заката,
И, как торжественная кода,
Луча последнего утрата.

*  *  *

Ты словно бабочка летела.
Тебя и птица не поймала.
Крылом плаща прошелестела
В одном окне полуподвала,
В другом же туфелькой мелькнула.
Сказала: «Вот и опоздала.
Я чуть в толпе не утонула
У Ярославского вокзала».
Как время двинулось больное
И унесло в начало века?
Там, в черноте, давно чужое,
Жильё другого человека.
Стихи рождаются из бреда,
Но тот же вкус у аспирина,
И наша странная беседа,
Как будто матери и сына.

*  *  *           

Если скитаться по дому пустому,
Если набраться каких-нибудь сил
И постелить золотую солому
Сонму небесных светил,
И не ослепнуть от света,
Выдержать холод небес –
Вынырну мальчиком в лето,
В теплый берёзовый лес.

*  *  *

Ты помнишь первое жильё,
Чуть больше конуры собачей?
Где чай и чистое бельё
Назначены удачей.
Назначен табурет столом,
А я – чтецом при свите.
По вечерам читаю том
О Мастере и Маргарите.
Нам угол сдал, наверно, чёрт...
Не люди тут, а звери.
Всю ночь хозяйский чёрный кот
Царапается в двери.

*  *  *

Старик Гомер. Вагон плацкартный.
И длинный поезд на Урал.
Ночная тьма сыграла в карты
На небо, фонари, вокзал.
А я дышу эгейской солью.
Старик! Там место есть одно
Про всё, что движется любовью.
А может это не оно?
Схожу к проводнику за чаем.
Ещё мне ехать много дней,
И я по Северу скучаю,
Как по Итаке – Одиссей.
Вагон дорога раскачала,
Стакан кифарою звенит!
Я всё-таки начну сначала.
Пусть сердце старое болит.

*  *  *

Обманом осень выдала кредит.
Гуляй теперь по золоту, рванина.
Шуршит банкнотами и весело глядит
Прямой потомок Аладдина.
И полог шёлковый, синее всех небес,
Звенит над головой бедовой,
И золото ему бросает лес,
И пурпур, и гранат багровый.
И он без сожаления глядит:
Горят берёзы жёлтые, как свечи.
Душа его хмельная не болит,
Что отдавать зимою будет нечем.

*  *  *

Предметы роскоши
Изменчивы в природе.
Кофейное зерно
Катает мышь в комоде,
Засохшее вино
Ей нравится в бокале,
Оценит ли она букет?
Едва ли.
Мы с нею друг за другом
Наблюдаем.
Сегодня мы немного голодаем.
Ей нравится вино
В бокале узком...
А мне писать стихи
На русском.

*  *  *

Мой друг! В пустыне ледяной
Нам не спасти друг друга.
Не выжить нам поэзией одной
Внутри лирического круга.
И говорят, что испытаний Бог
Нам не даёт, не выдержать которых.
Судьба поэта – горестный итог –
Рифмуется в повторах,
Серебряный или железный век
Тебе передают, как эстафету.
И светлый дар, и «черный человек»
Уже назначены поэту.

Дождь

Сознанием вернулся дождь,
Уже он капал ночью.
С ним листьев искренняя дрожь
Рифмуется неточно.
И всё звучит не в унисон,
Шуршит в ушах, как в шёлке.
Разбился мой стеклянный сон
На склянки и осколки.
И что я вижу за окном?
За ним две мокрых цапли,
Как нарисованы пером,
Считают капли.

Сон

Домик наш висит в стакане
Белого стекла.
Ты когда в таком тумане,
Милая, была?
Обложил, на окна дышит
Холодом чужим.
Шторы белые колышет
Чем-то неживым.
Что в нём движутся за тени?
И не видно лиц,
И уже проникли в сени
Скрипом половиц...
Это всё тебе, родная,
Кажется со сна.
Там за окнами рядами
Пихта да сосна.
Ничего там не случилось.
Осень лишь одна...
Это всё тебе приснилось:
Горе да война.

Элегия

В России дальнюю дорогу
Легко пройти и пережить.
Ещё здесь могут, слава Богу,
Ночлег и хлеба предложить.
Не нужно думать о защите
И гибнуть в суете пустой.
Простой удел себе ищите,
По-настоящему простой.
И распахнётся полог душный,
Как окна на приход весны,
Когда вы музыке послушны,
Когда поэзии верны.
Она и в смуте путь укажет,
Не пожалеет красоты.
Небесная, сойдёт и скажет:
– Поверь, что отдохнёшь и ты.

Поделиться