• ЛИ-2025-№45

КТО-ТО НОВЫЙ

 

Жизнь моя, ты – подводная лодка,

Что с рожденья – на горьковском дне,

И как будто палёная водка,

Кровь давно опалившая мне!

Ибо смолоду я – из спалённых,

Чем себя постоянно гублю,

Потому не люблю я холёных,

А потёрто-притёртых люблю!

Жизнь моя, ты – моя Хиросима,

Что пылает в распадной душе,

Ну, а проще – бездомная Сима,

Распростёртая на этаже,

Прикорнувшая в спальном районе

Средь таких же расхристанных душ...

Я на нервах своих оголённых

И палёною водкой спалённых

По ножам от тебя ухожу!..

Ты – годин обгоревшая стая…

В прогоревшей банкрота душе,

Кружит пепел от края до края

На уже не земном вираже!

Кружит пепел, как демон над адом,

На распутье беспутных светил.

Кто же Симу пометил распадом,

Кто во мне Хиросиму спалил?

Бог иль дьявол, иль меченый атом,

Или случай, слепой и немой?

Я не знаю, но чувствую: рядом

Кто-то Новый пылит за спиной!

 

 

 

 

 

ИЗ МАГМЫ ЛЕТ

                 Валентине Бендерской

           Сильна, как смерть.

                   Древнее изречение

           Старая любовь не ржавеет.

                  Народная поговорка

                              

Сменились Времени пласты,

Как погребённые эпохи,

И изменились я и ты,

И друг для друга стали плóхи!

И – словно старую пластинку,

Заело старую любовь,

И съело Время под сурдинку,

И погребло пожар былой

Любви, как погребло Помпею,

Что в лаву зла погружена,

Но из-под магмы, не ржавея,

Как статуя, встаёт она!

Встаёт она, как Галатея,

И, кажется, заговорит…

Но – нет! Напрасная идея

Восставший камень оживить!

И пусть – как прежде – не ржавеешь,

Хоть сожжены времён мосты,

Лишь бронзовеешь, каменеешь,

Но – в плоть не переходишь ты!

Не обретаешь душу-живу…

Чрез наслоений всех пласты

Ору, спустив с цепи порывы:

«Скорей бы заржавела ты!» –

Но – как назло – ты не ржавеешь

Среди былого Бытия,

В меня войдя, вновь каменеешь,

И в камень превращаюсь я!

И снова, как во время Оно,

Мой идол каменный – царишь

И изнутри, словно Горгона,

Меня вновь взором каменишь!

Смотрю я, молча холодея,

В былых времён слепую пасть,

Ведь ты, как древняя Помпея,

Должна навечно в ней пропасть!

В Вулкана огненную лаву

Войти и в магме затвердеть…

Но вышла из неё на славу –

И в камне ты сильна, как смерть!

И видно, впрямь ты не ржавеешь,

Как первородная Лилит*,

И надо мной, как прежде, реешь

И в пепел превращаешь быт!

И ничего не оставляешь,
Хоть серый быт, как пепел, сер,

Но даже пепел ты сжигаешь

Из огненно-враждебных сфер!

 

*  Лилит – первая жена Адама, дочь огненных враждебных сфер.

 

 

ГЛАЗА ТЕРРОРИСТКИ-СМЕРТНИЦЫ

 

Одетые в ночи покровы,
Как хищные птицы в наряд,
Восточные чёрные вдовы –
На чёрных насестах сидят

И смотрят, как мёртвые воды,
В глазах – отсвет войн вековых,
И статуя гордой Свободы
На дно погружается в них.

И Запад – себя разбазарив,
И Север – что – викингом – сплыл,
Восток средь пылающих зарев
Рубины Кремля опалил,

И старой Европы седины,
Что вышла в тираж – как кино
Немое – и Лувра картины
Идут с нею немо – на дно

Расширенных глаз террористки,
Втянувших, как мёртвая зыбь,
И – Мёртвого моря брег низкий,
И – зыбкость заснеженных изб!

О Господи, как же нам «трупно»
Стоять у восточных границ, –
Дженина* джихадовы** трубы
Дымят из разверстых глазниц!

И всё-таки тянет неверных
Какой-то смертельный магнит –
Востока разверстая бездна,
Как всякая бездна, манит!

 

* Дженин – один из центров терроризма.

** Джихад – священная война.

 

 

БЕЗУМНЫЙ ПОЕЗД

 

Сошёл я с рельсов, нет с ума,

Безумный поезд,

Когда весь Мир объял, как тьма,

Шахида пояс!

Лечу, забыв про тормоза,

Забыв про рельсы,

В меня стеклянные глаза

Вновь целят цейсы!

И – кажется – сейчас рвану

За Снежный полюс,

А перед этим – Сатану

Рвану за пояс!

Как танк, сорвавшийся с ума,

В год сорок пятый,

Сметая бюргеров дома,

Давя палаты!

Палаты полные «ума»,

Дерьма по пояс…

Нет – из краплёных карт дома

Круша, как поезд!

И – разорвав порочный круг,

Шахида пояс,

Рвусь в самый ад полярных вьюг,

Там упокоясь!

 

 

САЖА

 

Маячат предо мной костёр и плаха,

И смачно долетают из веков

И запах генетического страха,

И копоть от раскольничьих костров!

И тщетно я следы со щёк стираю

Незримой сажи, облепившей их,

И только глубже страх свой загоняю,

Словно втираю масло облепих!

Затравленный – я никому не верю,

Всю жизнь с людьми играю в дурачки…

Но страх, подобно загнанному зверю,

На волю вырвавшись, всех разорвёт в клочки!