• ЛИ-2024-№42

В истории нашей страны есть немало славных страниц. Эти-то страницы обычно и включают в учебники. Историю, как известно, сочиняют люди, хотя и утверждают при этом, что их личное мнение роли не играет – само время, мол, расставляет все по местам.

В таком случае скажите мне, почему ни в одном из учебников, выпущенных в прошедшем, две тысячи тридцать втором году, я не нашел подлинной истории так называемой «самозванной алии»? Что, вы и названия такого не слышали? Ну, это лишний раз доказывает, что я прав. Так я вам расскажу, и вы вспомните. В свое время – лет пятнадцать назад – об этом много писали, но с тех пор в Израиле произошло много событий, один Египетский альянс чего стоит, на Синае до сих пор двухголовые козлы по холмам бегают... О «самозванной алие» люди забыли напрочь. И пресса помогла. Как же, Египетский альянс угрожал самому существованию государства Израиль. А «самозванная алия»? Она ведь грозила значительно большими потрясениями. Может, потому так с ней и поступили?

Не помните? Что ж, напомню...

 

*  *  *

Конечно, летающую тарелку засекли. Она еще только подлетала со стороны Средиземного моря, а в воздух уже поднялись два звена перехватчиков. Правда, близко не приближались: тарелка летела на небольшой высоте. Огромный круглый предмет зеленого цвета, похожий скорее на широкополую шляпу, чем на классическую тарелку, пронесся вдоль побережья и грохнулся прямо на взлетную полосу Бен-Гуриона. Говорят, что диспетчеры аэропорта поседели в один миг.

Днище тарелки казалось облепленным ракушками – какое-то оно было шероховатое, старое, будто чайник, долго не чищенный нерадивой хозяйкой. Да и бока, если приглядеться, выглядели слегка проржавевшими. В общем, тарелка была не первый сорт.

Открылся неприметный люк, и на бетон спрыгнуло существо, похожее на человека, – две ноги, две руки, голова, – но на человека, которого выкручивали, будто одеяло после стирки. Впрочем, была в нем некая, не сразу определимая, симметрия, даже красота, а вокруг головы ясно виднелось голубоватое сияние.

Десантники приготовились к отражению атаки, но намерения гостя воинственностью не отличались.

Пришелец огляделся и засеменил к зданию аэровокзала. Он размахивал руками и что-то говорил гулким басом. В первый момент никто, естественно, ничего не понял – просто потому, что никто не ожидал услышать из уст пришельца слова, произнесенные на чистом иврите:

– Барух а-шем! – говорил инопланетянин. – Слава Богу! Славься, Израиль, Земля обетованная, живи в веках!

Неожиданно он грохнулся оземь и принялся неистово целовать нагретый дневной жарой бетон. Потом, бодро вскочив на ноги, поспешил к толпе, скопившейся уже у входа в здание аэровокзала, и все с удивлением увидели на его голове, покрытой темным ежиком волос, настоящую кипу – темно-коричневую, со странным, причудливо вышитым, орнаментом.

Вперед выступил мэр Лода, прибывший в Бен-Гурион прямо с заседания, посвященного проблемам машканты для бездетных семей, и сказал, заикаясь от волнения:

– Мы счастливы приветствовать на нашей благословенной земле первых представителей инопланетной цивилизации.

Пришелец замахал руками:

– Почему инопланетной? Свой я! Еврей! Не прилетели мы, а вернулись! Закончился наш галут, и народ Израиля возвратился на свою историческую родину!

Последовала минута молчания – люди пытались осмыслить информацию.

– Ты что, действительно еврей? – спросил кто-то из толпы.

Вопрос был, конечно, интересный. Если бы спрашивающий не только смотрел, но и видел, то разглядел бы, кроме кипы, еще и бороду, правда, коротко стриженную.

– Показать? – вопросом на вопрос ответил пришелец и потянулся к тому месту, где размещен необходимый для определения национальности орган.

– Не здесь!

Пришелец между тем вернулся к тарелке и крикнул в люк:

– Выходите, братья, Эрец-Исраэль принимает своих сынов, вернувшихся из галута!

На поле потянулась цепочка таких же странных созданий, среди которых всякий, сколько-нибудь знакомый с анатомией, мог (с некоторым, впрочем, усилием) распознать мужчин, женщин и даже детей. Оправившись от шока, чиновники Министерства абсорбции принялись за работу.

В конце концов, если заполнять теудат-оле (удостоверение нового репатрианта), закрыв глаза, то на слух трудно понять, кто перед тобой: цветущий оле из Соединенных Штатов, измученный оле из России, или этот – прибывший неизвестно откуда.

Первые имена: Ицхак Леви, Иоси Шагал – все как у людей!

Процедура выдачи документов шла своим чередом, десантники вернулись на базы, перехватчики – на аэродромы, представители муниципальных органов – в кабинеты, откуда держали телефонную связь с сохнутовскими чиновниками, и постепенно (вопрос-ответ, вопрос-ответ) выяснили следующее.

Две тысячи сто тридцать три года назад явилась на Землю экспедиция из далёкой звездной системы Антареса. Не все было удачно: летели издалека, корабли поизносились, при посадке один из них взорвался, спалив два иудейских города - Содом и Гоморру. Об этом память осталась, а вот о том, что пришельцы вскоре отбыли, прихватив с собой несколько сотен иудейских семей, история народа умолчала. Возможно, иудеи, привыкшие ко всякого рода исходам из собственной страны, не придали значения этой волне эмиграции.

Еврей и в далекой звездной системе остается евреем. Шли века, жители Антареса многому научили выходцев с Земли, относились к иудеям хорошо, не мешали молиться и строить синагоги, и даже научили копировать свитки Торы с помощью деструктивно-молекулярного метода, так что сам Творец не различил бы, где новый свиток, а где старый. Росли дети, внуки... Антарес светил ярко-оранжевым светом, и было в этом свете нечто, от чего внешность евреев постепенно изменялась.

Но разве во внешности дело? Идея, Смысл жизни, любовь к Творцу – остались.

Память о земле Израиля, такой далекой (сотни световых лет!) и такой желанной, не позволяла жить спокойно. Со временем Антарес стал для иудеев будто плен вавилонский, хотя ничего общего между Советом Общин Антареса и царем Навуходоносором не было и быть не могло.

Страшная сила – ностальгия народа. Ассимилируясь среди людей, с которыми живет, еврей может стать черным, красным или кособоким, но все же останется евреем, ибо дух, а не физическая оболочка, определяет личность.

Они решили вернуться.

Не все и не сразу, конечно.

Страшновато – столько лет прошло. Израиль жив, надо полагать, поскольку сам Творец вывел евреев на эту землю, но за столько веков мало ли что могло приключиться...

На Землю отправился отряд разведчиков.

Могли ли они даже догадываться, сколько пришлось перетерпеть евреям на родной планете?

Разрушение Храма, рассеяние, изгнание из Испании, газовые камеры...

Не могли они знать этого, но чувствовали. И сейчас, в аэропорту имени Бен-Гуриона, они восторженно смотрели вокруг, внимая каждому слову, каждому жесту сохнутовских чиновников.

– Где хотите поселиться? – спрашивал чиновник.

– Около Храмовой горы, – отвечал толстый мужчина, скрученный винтом. Бедняга, он не знал ещё, что, пока его предки нежились под прохладными лучами Антареса, разрушены были оба Храма, а на горе стояла ныне мечеть Омара. Впрочем, что такое мечеть, он не знал тоже.

– В Иерусалиме, значит, – констатировал чиновник. – Только смотри, там квартиры дорогие, а у тебя с женой одно удостоверение. В гостиницу бы тебя послал, но там сейчас больше месяца не держат.

И вторая семья попросилась в Иерусалим, и третья... Они просто не знали, что есть в Израиле города развития, и даже центр современной еврейской культуры – Тель-Авив.

Из аэропорта автобус с новыми репатриантами сопровождал полицейский эскорт – иначе просто невозможно было бы отбиться от репортёров.

А уж сколько нового узнали о себе антаресцы, открыв на следующий день газеты! Уверяю вас, именно эта, совершенно фантастическая, мешанина фактов, домыслов и прямой клеветы заставила меня обратиться к истории «самозванной алии». Иначе ведь дети наши серьезно могут подумать, что у евреев Антареса на макушке растет зеленый рог и что от них дурно пахнет, а каждая женщина, прилетевшая с Антареса, просто мечтает отдаться за пять новых шекелей первому же продавцу фалафеля...

На следующий день после прибытия все тридцать восемь семей антаресских евреев явились к Стене плача и, рыдая (им уже рассказали о горестной судьбе Храмов, чуде Хануки, восстании Бар-Кохбы и необходимости вложить между камнями Стены записку с заветным желанием), припали к поруганной святыне.

Хорошо, в тот день обошлось без инцидентов, хотя лидеры ХАМАСа не преминули заявить, что новая алия – провокация сионистов, и что священный джихад настигнет и этих, якобы пришедших со звезд. Фархад Саид, наследник Арафата, хотя его никто и не спрашивал, выразил недовольство, поскольку новая алия грозила срывом мирного процесса и особенно – плана «А теперь Ашкелон и Бейт-Лехем».

С квартирами в Иерусалиме действительно было туго.

Это и описывать не нужно – все знают, как в две тысячи шестом году цены на аренду подскочили вдвое.

И даже повод известен – отказ Министерства строительства выкупить у кабланов дома для сдачи дешевых квартир в наём. Антаресские евреи привыкли к комфорту, а здесь, попав в руки маклеров, квартировладельцев и чиновников Министерства абсорбции, олим хадашим сникли.

Как?

Спать на голом полу и ждать, когда привезут кровати, за которые еще и платить надо из тех скудных сумм, что выдали в аэропорту?

Как?

С утра вместо бейт-кнессета спешить в Министерство абсорбции?

Как?

Работать на стройке и таскать камни (руками?!) за десять с половиной шекелей в час?

– Я физик! – горячился в Центре абсорбции ученых скособоченный пришелец тщедушного телосложения. – Вот этими руками я могу построить реактор, который раз и навсегда обеспечит энергией весь Израиль. Нужны только материалы и сотрудники...

– Видишь ли, – объясняли ему, – каждый третий оле приезжает в страну с проектом мирового значения. У государства нет средств оплачивать любой проект. Смотри, сколько денег уходит на оборону! Да еще компенсации поселенцам. Но к тебе мы относимся хорошо, говорят, вы там очень мерзли на Антаресе, да? Подай заявку, комиссия рассмотрит. И не торопи события. Савланут, адони. Физик, говоришь? Хочешь преподавать физику в школе для умственно отсталых? Есть место.

А в Министерстве здравоохранения объясняли хрупкой даже по земным меркам женщине, что не имеет никакого значения, работала ли она врачом там, на Антаресе. Можешь лечить любые болезни? Так уж и любые! И СПИД тоже? Ах, для твоего метода это неважно... Ну понятно. Нет, госпожа, сначала савланут, потом истаклут, это тебе не галут. Кстати, можешь поступить на курсы медсестер. Или медрегистраторов. Нет, свою клинику открыть нельзя – сначала экзамен, потом клиника. А кстати, деньги у тебя есть? Кто же открывает свое дело без денег? Так что – сначала в банк.

О, эти банки! Антаресцы, привыкшие доверять друг другу во всем, не могли взять в толк, что такое «гаранты для получения банковской ссуды». Нет, эти олим оказались на удивление бестолковыми.

Через сутки после посадки летающую тарелку поставили в ангар, чтобы не привлекала внимания любопытных. Пытались ее даже разобрать на винтики, но без успеха.

В конце концов лучшие армейские специалисты сдались и попросили антаресцев показать, что к чему, и эти счастливчики оказались единственными из новоприбывших, кто получил работу, да еще по специальности. Платили прилично, двенадцать шекелей в час, почти как арабам.

Через месяц после прибытия бывшие антаресцы являли собой странное сборище издерганных типов, которые, казалось, еще больше скособочились, пытаясь понять то, что и коренные израильтяне не всегда понимали.

Например, почему хозяин квартиры требует плату за год вперед, хотя знает, что такой суммы у олим нет? Это еще полбеды, но почему хозяин уверяет при этом, что любит всех олим, как братьев?

Положение обострилось до предела, когда один из антаресских евреев выступил с воспоминаниями о галуте в библиотеке Сионистского форума. Кто-то догадался спросить: сколько евреев живут сейчас на планетах Антареса? Ответ ошеломил:

– Тридцать два миллиона восемьсот тысяч!

– И все хотят репатриироваться?!

– Все!

На следующее утро в Кнессете разразился скандал. Министр финансов резонно заявил, что на абсорбцию такой прорвы народа не хватит никаких ссуд и американских гарантий.

Тем более, если они на Антаресе все такие умные. Да еще если явятся одновременно.

Министр абсорбции стоял на том, что страна не имеет никакого права упускать уникальный исторический шанс. Есть, в конце концов, закон о возвращении (правда, нуждающийся в существенных изменениях). Будет трудно? А что, разве мы не евреи? Не впервой – потерпим.

– Да страна просто лопнет! – возопил министр финансов. – А куда их девать? В Штаты? Там своя квота на въезд. В Россию? В лапы к антисемитам? Ситуация стала патовой.

Осталась, правда, маленькая надежда на то, что Главный раббанут отыщет какой-нибудь изъян в кошерности и подлинности новоприбывших. Бабушка из аборигенов, скажем, или пренебрежение двести семьдесят пятой заповедью.

Оба главных раввина – ашкеназийский и сефардский – долго совещались, обращались с молитвами к Всевышнему, изучали привезенные с Антареса бумаги с записями исторических событий и в конце концов признали: «Евреи!».

Премьер-министр Хаим Визель не подал в отставку, надо полагать только потому, что скамья оппозиции казалась ему более неприятной, нежели препирательства с собственными министрами.

На заседании Кнессета он произнес историческую, по-моему, фразу, которая, впрочем, так и не попала в учебники:

– Не нужно беспокоиться, господа. Все утрясется само собой. В девяностых к нам не приехал миллион евреев из России. Ну так сейчас не прилетят тридцать миллионов с Антареса...

Надо сказать, что только дети антаресских евреев чувствовали себя в Израиле как в родном межзвездном галуте.

С той, наверное, разницей, что там им не разрешали все-таки в автобусах класть ноги на сидение.

Чаша терпения новых олим переполнилась, когда одна из девушек решила, не спросясь родителей, отправиться по объявлению: «Требуются молодые девушки в престижный кабинет массажа. Интересная работа, высокие заработки. Дискретность гарантируется».

Да что это такое?

Как?

Девушка из религиозной семьи!

Она не знает, что такое массаж?

 

*  *  *

Приближение развязки первыми ощутили торговцы на рынке Кармель. Однажды вечером несколько бывших антаресцев явились с огромными сумками и закупили такое количество продуктов, что предположить можно было только одно из двух: либо олим решили отправиться в длительную экскурсию по Иудейской пустыне, либо...

На следующий день закупка товаров продолжалась в Гиперколе и Машбире, и подозрения усилились, а когда группа пришельцев подошла с сумками к пропускному пункту Бен-Гуриона и потребовала пустить их в ангар, сомнения переросли в уверенность.

Что нужно было делать? Просить евреев остаться на родине? Сохнут принял совершенно правильное решение – натравил на них банк «Идуд». Каждый из антаресцев получил предупредительное письмо – никто не будет допущен в ангар до тех пор, пока все не вернут потраченные на их абсорбцию деньги.

До последней агоры.

Братство братством, а деньги счет любят.

Тем более, что это деньги даже не Сохнута, а американских евреев, дрожащих над каждым долларом, вложенным в алию, будто это восьмое чудо света.

Доллар, конечно, а не алия.

Вот тут-то и сказалась недальновидность израильской бюрократии. Ну разве когда-нибудь местный, так сказать, истеблишмент оценивал новых олим по достоинству?

О маррокканцах в свое время думали, что они ничего не понимают в политике, а кто сейчас составляет в Кнессете большинство? О русских в свое время думали, что они приехали ради колбасы и автомобилей «Субару», а кто сейчас представляет Израиль в космосе?

Что до антаресцев, то их имидж пресса создала совершенно однозначный. Прочитайте газеты того времени: скрученные, как штопор, кипастые, как ешиботники, приехавшие на все готовое и еще, видите ли, поучают. В отличие от русских, антаресские женщины даже в проститутки не годятся: вы пробовали со штопором, нет?

Короче говоря, на следующее утро тарелки в ангаре не оказалось. Пока ошеломленные охранники прочесывали окрестности, жители большого Тель-Авива стали свидетелями любопытного зрелища. Огромная светло-зеленая шляпа, знакомая по многочисленным фотографиям, летела низко над землей, то и дело пикируя и подбирая антаресцев, вышедших на тремпиады со своими скромными пожитками.

Всё было ясно, многие плакали, и многие говорили: куда же вы? Как же вы без нас? Как же будете там, на звездах, без этой Святой земли?

И, пожалуй, только один мальчик, подружившийся со своим сверстником с Антареса, сказал тихо:

– А как же я буду здесь без тебя, друг?

Перехватчики, посланные вдогонку, поднялись на головокружительную высоту, однако и этой высоты оказалось недостаточно ни для того, чтобы остановить взлет тарелки, ни для того даже, чтобы догнать ее. Не сбивать же, на самом деле.

Улетели.

Эх, евреи...

 

*  *  *

Неудивительно, что в учебниках истории о «самозванной алие» написано всего пять строчек. Кстати, о том миллионе евреев, что не прибыли из России, не сказано вообще ни слова.

Российские последователи Жириновского утверждают, что все это сионистские штучки, чтобы отвлечь внимание от палестинской проблемы. Может быть. А мой сын вчера сказал, что скоро придет Мессия, потому что все евреи уже собрались в Израиле. Те же, кто не собрался, – и не евреи вовсе.

Что ж, может быть, прав и он.

И все-таки: неужели они не вернутся?