• ЛИ-2024-№42

Сказочка про Ангела

 

Двор был большой и заброшенный. С ночи валялись консервные банки, прошлогодние газеты, напрасные надежды и осколки чьих-то ссор.

Ангел надел рукавицы и стал подметать, напевая под нос «Summertime». Консервы сами собой начали сгребаться, попутно очищаясь в солнечных лучах, заполняясь скумбрией в томате или кильками на вкус и закрываясь наглухо. Газеты на глазах расправлялись, наперебой сообщая о хорошем, обрастая цветными иллюстрациями. Осколки ссор собирались в новую вазу, недовольно сопя, но все-таки растворяясь с недоумением.

«И то хлеб», – подумал Ангел и перешел на «Letitbe». Песочница засияла белым песочком. Потом запел «Черемшину».

На третьей строке расцвел старый пень посреди двора.

«Февраль, блин, что я себе думаю», – подумал Ангел сокрушенно и улетел на Фонтанку искать чернила. Пора было чем-то плакать...

И писать какие-то слова, пока не замели...

 

 

Сказочка в огурцах

 

Сколько сказочке ни виться – впереди все равно Неизвестно Что. Не расскажешь о нем в двух словах, хотелось бы иногда в трех. Или в пяти. Казалось бы, при чем тут огурцы? В том-то и дело, что да. То есть нет их. Декабрь. Под скалой холодно, в пещере – Дракон, а в садике – привидения, хотя они как раз были не против.

Как уговорить огурцы? Это вопрос, он ко всем относится. Принцесса хочет салату, Дракон – закусить огурчиком, а Автор – рассолу, и чтобы лето. Как быть? Мы вас спрашиваем, дорогой читатель...

Неизвестно Что знает, но молчит. И вся сказочка, пешком, вышла за околицу. Дождь притих, природа безмолвствовала, забор починился.

Композиторы писали очередные «Времена года», учителя – рабочие планы, а поэты слагали оды – в ожидании огурцов. И огурцы пришли. Они выросли в садочке, близко от глицинии, неподалеку от начала новой сказки.

Потому что это вам не какое-то светлое будущее. Это прекрасное настоящее.

 

Сказочка про вулкан

 

Однажды у Дракона сломался вулкан. И не только вулкан. Для начала у Дракона сломалась Автор… Она перестала писать сказочки, лазить по деревьям и прислушиваться к Принцессе, летающей на люстре. Все норовила превратиться в Неизвестно Что, хотя этого персонажа она уже сочинила для людей, а не только для себя.

Затем наступила зима и грозила поселиться на постоянной основе. Привидения притихли, перестали петь по вечерам, озаряя жизнь персонажам сказки. Койоты, правда, по-прежнему выли, потому что из Ткоа, поблизости к Автору.

И тогда Дракон, как человек и мужчина, понял, что пора или «На золотом крыльце сидели», или еще какую хреновину самому рассказывать. Но как-то не задалось – вулкан сразу стал отчаянно дымить, не переставая, не оглядываясь, неизвестно чем. Да и неизвестно, зачем... Раньше на нем готовили яичницу и пельмени...

Неизвестно Что просилось на ручки, а Принцесса переоделась карнизом, чтобы не отсвечивать и не дышать дымом наскальных пород всего...

И тогда прилетели Сфинксы – вы их помните? – с Альдебарана. Они засолили огурцы, налили водки Дракону, кока-колу – Принцессе, черный кофе – Автору. Неизвестно Что вздохнуло с облегчением. Принцесса запрыгнула на люстру с ним же. Привидения запели «Гаудеамус».

Вулкан сразу перестал дымить и приготовился к яичнице…

 

 

Карантинная сказочка.

 

Дракон сидел в пещере и поддерживал всех, как мог. Стены – взглядом, Автора – присутствием, а Принцессу – наличием. Ну, и самое главное, Неизвестно Что – Неизвестно Чем.

Перчатки на его лапы не налезали, поэтому он держал наготове бутылку водки, тяжело вздыхая и легко принюхиваясь, разбрызгивал и протирал, причитая и вычитывая. Чтение ему удавалось особенно. Не всем удавалось вырвать из-под его лапы «Волшебника изумрудного города», чтобы почитать, сидя на люстре. А только Принцессе, и то взамен на Декарта.

Потому что Неизвестно Что Неизвестно почему горько помалкивало о Неведомом и прятало Рекса Стаута по углам.

Бутылка волшебным образом наливала сама собой Автору и остальным персонажам. Ожидались загул и выгул.

А на закуску пельмени. Но их еще надо было выдумать...

 

 

Сказочка под ключ

 

Пещера не закрывалась на ключ. И на замок тоже. У неё вообще не было дверей. Просто в ней жил Дракон, и поэтому разбойные люди обходили стороной.

Чего не скажешь о привидениях, их туда тянуло, словно магнитом. Потому что на пороге пещеры обосновалось Неизвестно Что… Оно было и за ключ, и за дверь, и за замок, а иногда еще за тёплую подушку для Принцессы, собеседника и сомолчальника для Автора.

Зато привидения при виде него начинали петь слаженно, в три голоса, а Дракон прекращал орать. У него налаживались характер, аппетит и здоровье. То есть готовил он по-прежнему яичницу и пельмени, но еще и угощал Сфинксов чаем из гибискуса, когда прилетали, а Принцессе готовил оладушки, когда она просыпается.

Автор захаживала не часто, она обычно сидела на ветке и рисовала в компьютере Неизвестно Что пятого сезона, ботиночки для Принцессы и шарф для Дракона.

Дверь оставалась где-то снаружи сказочки, потому что внутрь необходим был допуск седьмого уровня.

Но ключ там все-таки был, точнее, бил – прямо у пещеры, не замерзал никогда и отражал хорошее. Сказочный. Посмотришь в него – и все налаживается. И в сказочке, и в жизни…

 

 

Сказочка про Ангела в отпуске

 

Ангел шел за мной по Иерусалиму, близ автостанции, мимо магазинчиков, полицейских, туристов, велосипедов, взрослых и детей. Не узнать его было невозможно – взгляд, фигура, походка, стать, поэзия в повороте плеча...

Он был поэт. Удивительный, настоящий, несколько лет успел пожить и в нашей стране... Совсем недавно были похороны, доехать не получилось, попросила друзей камушек положить...

И вот – идет. Такой спокойный-спокойный и уже не прихрамывает, без палочки, беззаботный. Улыбается. В такой знакомой кепке. Я пару раз оглянулась, глазам не поверила. А он кивнул ответно...

– Отпустили, – говорит, – в отпуск. Погулять немножко между воплощениями. А то я мороженое себе задолжал давно. Не успел. Выпить с друзьями успел, оставить им несколько бутылок догадался, а пломбир – вот только сейчас.

То есть, он не сказал, а подумал, а я как-то услышала. И тоже купила пломбир, за компанию.

 

 

Сказочка про пробелы

 

Дракон заболел. То ли весеннее обострение, то ли аллергия на фикусы, то ли просто характер показывал. Доктор приходил, рекомендовал воздержаться от чтения свежей литературы на ночь, особенно блогов и комментариев.

И не потому, о чём вы подумали, не из-за поисков смысла, а из-за тонкости восприятия. Смысл слов можно, в конце концов, представить по-своему, мысль – потерять или найти, а лучше отдать Принцессе для рисования на скале осколком камня.

Дело не в этом. Понимаете, пишущие люди часто теряют на ходу пробелы. И если соседние слова еще не слипаются, то скобки бьют слова по лицу, а это обидно.

О запятых пока не будем, запятые хоть как-то отделяют слова друг от дружки, хотя правое слово иногда хотело бы отползти на безопасное эстетическое расстояние от левого, но нет.

И ничего тут не сделаешь, ни табуретку, ни салат оливье, ни домашнюю горчицу. Только печатать увлеченно слова об клавиатуру. Про то, что люди, помните о пробелах! Это не пробелы в воспитании, это совсем другие пробелы… От них слова начинают дышать, здороваться, беседовать о хорошем. Дракон выздоравливает. Принцесса рисует гибискусы. Автор издается.

И Неизвестно Что радуется неизвестно чему…