• 2020-3 (29)

#2020_когда_она_прорастёт

  

Марату Багаутдинову

(14.02.1984 — 31.12.2019)

 

никогда не пиши об этом, мой друг, никогда не пиши,

не давай себя развести, мой друг, не давай развести.

 

про печальную розу «я буду в чёрном» не вспоминай,

про ступеньки и лестницы просто не начинай,

не давай им повода раскрошить тебя даже на звёзды,

не давай, не давай, не давай!

 

а давай лучше вспомним, что скоро придёт весна,

будут добрые сказки, праздников хватит сполна,

да какие тут, в Хельсинки, праздники — полная ерунда,

лишь бы ты улыбнулся.

ты слышишь?

ты справишься?

 

Да.

 

2 января 2020 г., Хельсинки

 

возможность острого

 

в первый месяц двадцатого —

три дня,

два года.

 

вечно в книгах,

на телефонах,

в работе:

платформа,

элементарные частицы,

серотонин,

эндорфины —

отсчёт пошёл

в сторону

(не)добра/

(не)зла,

осознание момента

счастья,

что ты можешь

в платоновом

наоборот,

где мир иллюзий

реальнее мира

идей,

смысл людей

в самих людях,

в проецировании

проекции

на проекцию

проецирования —

всё рождается

из знаковых

запахов,

(как ни странно,

литература —

прекрасный

контейнер),

источников вдохновения,

кислорода общения,

обмена мнениями,

обедов и ужинов,

деталек лего,

походов на

холодное сердце

два,

необходимо

и достаточно —

дневниковых записей,

пластиковых карт,

снега,

крупные хлопья

падают

за окном.

 

в четыре ноль семь

ты просыпаешься

во сне.

 

в объятиях

клона

профессионального

кадлера,

возвращая

себе недооценённое

тактильное восприятие,

дофамин, окситоцин

(здесь могут быть

перечислены

другие нейромедиаторы

в зависимости

от ситуации

или погоды) —

пора вставать.

выходить.

уезжать.

 

не сутулиться,

не опаздывать,

переходить дорогу

на зелёный,

стоять

на светофоре,

гонять

по ночному городу

на электрокаре,

чтобы где-нибудь,

тебе обязательно

сказали —

с добрым утром!

<...>

— Успокойся!

— На красный!

(Они прекрасны!)

<...>

Во сне

второй клон

кадлера

(полезность

кадл-сеансов доказана?)

нарушает правила

первоисточника

Божьей коровки,

спрятанной

в спичечном

коробке,

в кармане пиджака

(где-то под сердцем),

в шкафу,

(не выходи/выходи,

не-мед-лен-но! —

в голове,

на перемотке,

всех заклинило),

из комнаты

этой квартиры,

картины

мира,

бредского

стихотворения.

 

в леса вселенной.

 

(25 января — 14 июля 2020 г., Хельсинки

Татьянин День — Le Quatorze Juillet)

 

моему доброму гению

 

в каждом движении гений

в новой природе земли

во времена сновидений

время пьёт чай и пылит

в каждой квартире на кьюбит

метров квадратных игра

если мы всё это любим

значит на кухне вчера

вынесен мусор из жизни

спит телефон на полу

(если ты всё это видишь

значит я тоже не сплю?)

так сохранившись в пространстве

лес постоянно поёт

в аквамариновом танце

шмель посадил самолёт

вылетит птичка из дома

чирк упорхнёт в детский сад

мы примавиты к синдромам

мило слукавив салат

повыходили из моря

космоса и резеды

чайники кипенно смотрят

на постоянство воды

всюду глаза и опилки

счастливы праздники дней

мы превратились в копилки

мы происходим в людей

смотрят на нас звуки лета

спрятали птицу в сердцах

мы начинаемся где-то

как метрономы в полях

в лунной капели при ветре

в радости милостью лет

в каждом озоновом метре

дышит природовый след

роды походят на пробы

воды уже отошли

здравствуйте миллимикробы

здравствуйте дети земли

нанооктавы дилеммны

кружево листьев сапCан

если мы целовселенны

царство светает сквозь сан.

 

3 апреля 2020 г., Хельсинки

 

 ***

когда она прорастёт,

то сам не заметишь,

как лето в тебе поёт,

не чёрная боль — тёплый ветер,

пронизанный светлостью лиц

и радостью безусловной —

все люди похожи на птиц

по сказочной родословной.

все дети, подобно воде,

прозрачным волшебным словом,

хранят её тёплый свет

под тайным зелёным покровом.

 

(5 июня 2020 г., Хельсинки

World Environment Day)

 

 

через десять дней

 

Вы шумите, шумите

надо мною берёзы

<...>

через десять дней

попробовать хоть

как-то уложить

это в голове.

 

Старший брат хорошо пел.

 

Я думала,

если ноги в тумане,

наверное, голова,

которая лежит на пригорке,

даже на высоком кургане —

очень светлая.

 

Летом мы с мамой

и младшим братом

ездили

в Борисов.

 

К родным.

 

Собирать грибы в лесу,

а также купаться

нам, детям, было

строго запрещено.

 

Пять лет прошло

после Чернобыля,

но грибы в лесу

аномально огромные,

рассуждали взрослые

на маленькой кухне

городской квартиры.

 

Пять лет,

думала я,

огромные грибы

мы не увидим,

купаться не пойдём,

будем играть

в бадминтон.

 

Играли конечно.

 

В какой-то из дней

нас с братом куда-то

привезли сказали —

запомните, дети,

это Хатынь.

 

Мы ходили,

смотрели на гладкие

серые плиты,

впечатанные в землю,

слушали.

 

Здесь, вот на этом месте,

стоял сарай, в котором

были сожжены

женщины,

старики, дети.

 

Я думала.

Женщины,

старики, дети.

 

В двенадцать пополудни

зазвонили колокола.

 

Мы видимся с ними во сне.

 

Женщины,

старики, дети,

тихой лаской милуйте

Землю, радость мою.

<...>

 

Мама приехала из Минска,

опрятный город,

говорила она.

 

Представлялись пряничные домики,

подходишь ближе —

на крышах сияют леденцы

разных цветов.

 

Подходишь ближе...

 

Читать новости,

ждать, пока племянница

опубликует хоть что-то,

потому что если опубликует —

жива-здорова.

 

Каждый раз думать,

Татьяна, Варвара,

как же так,

только, пожалуйста,

держитесь там.

 

Ведь, всё что я могу

сделать для вас —

это только рассказать

о мирных митингах в Хельсинки

на Сенатской площади.

 

Только спросить, как у вас дела.

 

Перестать читать новости.

Перестать верить.

Перестать думать

о погибших.

 

Раненых

<...>

возле старой дороги,

на траве молодой.

 

 19 августа 2020 г., Хельсинки

 

так будет всегда

 

сначала он будет носить тебя

по самому краю

экологически чистой

рубашки,

(у колодца её

воротник —

хоть поспишь,

баю-баю)

через некоторое времявидивики,

случайно оставит в

тёплом песке пальто

(спи-усни),

но возможно, Один,

уголок длинных

ресниц смеётся,

знаете ли,

в карманах

вселенных

могут обитать разные

Wiki:нги, вы-книги,

что поделать,

Лев Николаевич,

что поделать,

если вся эта астролябия,

с оттенками Septem,

каким-то образом

успокаивает,

остаётся надолго,

вытаскивает на

родимый берег

(течёт река Волга

среди снегов белых,

среди лесов целых,

это вообще то

или не то?) —

остранение

острее ранения

специальной выдержки

в ирландских дубовых

бочонках

лото.

 

он будет носить тебя внутри

и не выносить снаружи,

прижимая к сердцу,

раскачивая на качелях рук,

он будет носить тебя

до самого си минорного скерцо,

такой большой,

такой маленький,

изысканно неуклюжий,

как самая любимая чашка,

огромно-синяя,

по которой вроде

плачут от

счастья,

или в ворде

кривыми шрифтами,

неловко, но громко,

по-детски сказочно,

ему, и не юг

своего века,

пишут,

читают,

поют.

 

27 августа 2020 г., Хельсинки

 

:::

Торт Тарту начинается с дождя.

Тесто — звон ратуши на Raekoja plats.

Украшают торт ягоды

Ботанического сада,

обсерватории,

университета,

библиотек.

 

Я живу в Драконе,

ем торт Тарту,

пью горький кофе

на завтрак,

смотрю на

счастливых

студентов,

укрывшихся

под зонтом

фонтана.

 

Мне хочется,

чтобы в этом

мире было

как можно

больше

любви,

земли,

воды,

понимания.

 

Вишенка

маринованного

яблока

упала

в мою

тарелку.

 

«Pahad Poisid»:

Роман Лейбов,

Семён Ханин,

за соседним столиком —

Людмила,

Юкка,

Леонид,

Анастасия,

Милена,

Ирина, Марина, Елена

—

счастливая

поэтическая

карта

тарта

Тарту

застынет

в личном времени

этого стихотворения.

 

(10 сентября2020 г., Тарту

Тартуский поэтический фестиваль им.В.А.Жуковского)