• 2023-1(39)

АНТИЧНЫЕ ТАНЦЫ И АРИИ

 

* * *

Пламя вернулось в свечу и цветами проснулись гербарии,

бабочки снялись с булавок и в куколки спрятались снова.

Я не пугаю тебя: это просто античные танцы и арии;

танцы и арии: и ничего в них такого.

Видимо смерть до сих пор не рассталась с глухими подвалами;

не различая, она разлучала и самых влюбленных;

я никого не могу утешать: я довольствуюсь малым —

общими фразами в редких звонках телефонных.

 

Все это было. Все те же бессмертные армии

смертных людей вынимали из жизни от края до края.

Я не хочу повторяться, что это античные танцы и арии,

но, повторюсь: это именно так, дорогая.

Холодно нам, одиноко. Пожарами, горем и гарями

жизнь пропиталась уже навсегда — и судьба вместе с нею.

Если бы только я мог, я придумал бы новые танцы и арии,

чтобы утешить тебя. Только я не умею.

 

 

* * *

В природе не бывает тишины —

здесь даже ночь наполнена звучаньем.

Огромен бук. К нему наклонены —

вокруг извечно тающей луны

над линией воды многострадальной —

скопленья звезд. Вот видишь, мы случайно

тут появившись, вдруг вовлечены,

и в заговор, и в гамму общей тайны.

 

Проснувшись здесь, спускаешься во двор.

Как влажно все. В какой трава отраве?

В росе рассветной? — медленный узор

неспешных линий. Горизонт тяжел.

Туман с его неукротимым нравом;

и кое-как — не по траве, по травам —

идешь на ощупь (где-то тут забор)

и видишь яркий желтый мяч в канаве.

 

 

На даче спят, а небо все светлей

и бесконечно протяженье звука

в холодных листьях, в темноте ветвей

в верхушке ели, и во мху под ней,

на чердаке (где в доме спят два внука)

и посреди разрозненных корней —

свидетеля каких-то прежних дней —

огромного — как три столетья — бука.

 

* * *

Вдоль по озеру, по-утиному —

мама-утка, утята-дети;

тонкой веткою с паутиною

осторожно играет ветер.

Вдруг являются желтые бабочки,

отражаясь в воде послушной;

облака — будто свежие наволочки

на заботливо взбитых подушках.

 

Дай мне, Господи, больше воздуха —

дольше звука и ярче света.

Дай мне слов, непригодных для лозунга,

клеветы, суеты, навета.

Чтобы мог говорить про озеро,

про душистую спелость луга —

дай, пожалуйста, больше воздуха,

ярче света и дольше звука;

облака и траву несмятую,

осторожную паутину.

И еще, чтобы утка с утятами

разговаривала по-утиному.