• 2022-2(36)

* * *

Бога не существует. Страшно за Украину.

Вместо молитв предпочитаю стократно выговорить:

Точного попадания — каждому «джавелину»,

Поражения цели — каждому «стингеру»!

 

Я не слышу сирен, не голодаю, не стыну.

И, постыдно радуясь дню, погожему, мирному,

Всё твержу: попадания — каждому «джавелину»,

Пораженья летящей цели — каждому «стингеру»!

 

Один солдат — человек, а все вместе они — машина,

Живая сила противника, строчка в приказе изверга.

Пусть сработают сенсоры каждого «джавелина»,

Пусть окажется правильной наводка каждого «стингера».

 

«За кожну розбыту хатыну, за кожну вбыту дытыну!» —

Меч беспощадной мести вытягивается из ножен.

Поэтому: попадания — каждому «джавелину»!

 

Лучше бы — мир, конечно, но он уже невозможен.

 

 

 

* * * 

            Ирпень — это память о людях и лете.

                                    Борис Пастернак

 

Для радости так мало надо:

Свет с вышины, погожий день

И — словно запах винограда:

«Враг потеснён, отбит Ирпень».

 

Я в ту войну не жил. И странно —

Что память, выкинув кульбит,

Звучит как голос Левитана:

«Товарищи, Ирпень отбит!»

 

Возможно горькое похмелье,

Но верю я (глубокий вдох),

Что фюрер сдохнет в подземелье

Как он уже однажды сдох.

 

 

 

* * *

 

Ясно вижу — Москва веселится.

Масок нет. Улыбаются лица.

Ложи блещут, набиты кафе.

Ну а девушки! — милостью божьей

Все сияют, глазами и кожей,

Те — влюблённые, те — подшофе.

 

Бодр и праздничен город весенний,

Но под радужным блеском веселий

Проступает его естество.

Всё подмазано — кожа и глазки.

Нету лиц. Ухмыляются маски.

Жаль, не слышно сирен ПВО.

_________

 

 

Взрастившая головорезов

Страна мотострелковых рот,

Облицевав его железом,

На штурм послала этот сброд.

И супербуперполулюди,

Безумным полные огнём,

Из тысяч дьявольских орудий

Бьют в ненавистный чернозём.

 

Они туда пуляют, суки,

Где, в землю врытые, сидят

И тихо матерятся внуки

Тех, с кем ходил я в детский сад.

Им с каждым днём страшней и хуже,

Усталость копится в костях,

А я, отталкивая ужас

И преодолевая страх,

Твержу себе, что им удастся

Добраться до счастливых дней,

Перемолов чужую массу

И всё железо вместе с ней.

 

 

 

* * *

 

С песнями чудесными

О родной земле

День Победобесия

Празднуют в Кремле.

 

Ходит перед стаею,

Озирая строй,

В шубе горностаевой

Царь Вован Второй.

 

Правый фланг - с воякою

С бубном и копьём,

Побрякушки звякают

Весело на нём.

 

Рядом с ним — зажиточный

Старый царский друг:

Дьяк по части пыточной,

Добрый, как утюг.

 

Дальше — всем пресыщенный

Командир послов,

Много в жизни слышал он

Иностранных слов.

 

Кто там дальше? — вежливый

Философский дьяк —

Крупный спец навешивать

На людей собак.

 

Ну, а замыкающим —

Статен и могуч —

С взором немигающим

Царь-на-всякий-случ.

 

Ох, забыл на радостях:

Есть там и шестой —

Осенённый благостью

Пастырь их святой.

 

… Ходит, смотрит, морщится

Развесёлый царь,

Он на них не мочится -

Он же не дикарь.

 

Обстановку праздника

Он им создаёт,

Указанья разные

Вежливо даёт.

 

Знает их, облупленных…

Кто же первым сдаст?

И свисает с купола

Новый медный таз.