• 2023-1(39)

Чидиок (Чайдек) Тичборн (Chidiock Tichborne, 1563 — 20 сентября 1586)

Чайдек Тичборн — английский заговорщик и поэт. Участвовал в заговоре Марии Стюарт против королевы Елизаветы I. После раскрытия заговора Тичборн был казнен. Стихотворение было написано автором 19 сентября 1586 года в тюрьме за день до казни и включено в письмо жене.

 

++++

Цвет юности моей — лишь изморозь забот,

Веселья пир — всего лишь чаша боли.

Мой урожай — лишь несъедобный плод,

Добро — надежды на него, не боле.

Не видел солнца я, хоть кончен день,

И вот я жив, и вот уже я тень.

 

Весна ушла, но всходов нет. Лишь холод.

И умер плод, хоть зелена земля.

И молодости нет, хотя еще я молод,

Я видел мир, не видел мир меня.

Непряденую нить рвет Мойра — прах и тлен.

И вот я жив, и вот уже я тень.

 

Я смерть искал — в себе нашел могилу,

Искал я жизнь — не больше, чем виденье,

Ходил я по земле, что смерть мою хранила,

И умираю я, но я же — в становленьи.

Мой кубок налит был и вылит в тот же день,

И вот я жив, и вот уже я тень.

 

My prime of youth is but a froste of cares,
My feaste of joy, is but a dishe of payne,
My cropp of corne, is but a field of tares:
And all my good is but vaine hope of gaine:
The daye is gone, and yet I sawe no sonn:
And nowe I live, and nowe my life is donn.

The springe is past, and yet it hath not sprong
The frute is deade, and yet the leaves are greene
My youth is gone, and yet I am but yonge
I sawe the woorld, and yet I was not seene
My threed is cutt, and yet it was not sponn
And nowe I lyve, and nowe my life is donn.

I saught my death, and founde it in my wombe
I lookte for life, and sawe it was a shade.
I trode the earth and knewe it was my Tombe
And nowe I die, and nowe I am but made
The glasse is full, and nowe the glass is run
And nowe I live, and nowe my life is donn.

 

 

Гордон Лайтфут (Gordon Meredith Lightfoot, Jr., род. 17 ноября 1938) — канадский автор-исполнитель.

Гибель «Эдмунда Фицджеральда» («The Wreck of the Edmund Fitzgerald»)
Гибель «Эдмунда Фицджеральда» — это песня, написанная, исполненная и записанная Гордоном Лайтфутом в память о затонувшем 10 ноября 1975 года на озере Верхнее (Superior) балкере-сухогрузе «Эдмунд Фицджеральд» и 29 погибших членах его экипажа. На русский язык песня переводится впервые. 

 

* * *

Слыхал я напевы, легенды Чиппева
Об озере, о Гитче-Гуми.
Мертвецов никогда не вернет там вода
В ноябре, когда небо угрюмо.
Двадцать шесть тысяч тонн, больше, чем весил он,
Вез руды в трюме «Эдмунд Фицджеральд».
И скажу без насмешек, он был крепкий орешек
Для ноябрьских штормов оголтелых.

 

И гордилась не зря им Америка вся,
Он из порта Висконсин шел смело.
Был гигант рудовоз, был отличным прогноз,
И команда свое знала дело.
И когда — кто же знает? он, контракт выполняя,
Курс на Кливленд взял с грузом своим,
И той ночью потом, может, в гонге ночном
Ветер северный чудился им?

 

И предательский звук в проводах всхлипнул вдруг,
И волна сквозь перила прорвалась,
И понятно всем стало — не покажется мало!
То Ноябрьская Ведьма прокралась!
Солнце встать все не может, и завтрак отложен,
Крутит волны Ноябрьская Ведьма.
Когда день настал все ж, ледяной хлестал дождь,
Ураганный восточный ветер.

 

Время к вечеру скоро, и сказал старый повар:
Качает, нет ужина, парни!
А когда, ровно в семь, трюм пробило совсем,
Он сказал: Классно быть с вами, парни!
И гудят провода: Здесь повсюду вода,
Она судном почти завладела!
А еще через час огонечек погас,
Затонул тогда «Эдмунд Фицджеральд».

 

О где ж любовь Божья, когда волн бездорожье
В целый час превращает мгновенье?
Чуть-чуть побыстрей и пришли б в Уайтфиш-Бэй—
Миль пятнадцать всего до везенья!
Камнем прямо на дно иль черпнули бортом
Глубокой озерной водицы,
Теперь все равно, лишь осталось одно —
Детей имена их и лица.

 

Катит воды Гурон, что серее свинца,
Свою песенку с Верхним сплетает,
И туман без конца, словно грезы юнца,
Мичиган из себя испаряет.
Еще дальше — Онтарио, что словно приз,
Примет все, что Эри сплавляет вниз.
Из железа суда доходят туда,
Бурь ноябрьских помня каприз.

 

Их в соборе морском отпевали потом,
Били в колокол осиротело,
И был издан указ двадцать девять бить раз —
По удару за парня с «Фицджеральд».
Слыхал я напевы, легенды Чиппева
О Верхнем рассказ — Гитче-Гуми:
Не вернет ввек оно, что забрало на дно
В ноябре, когда небо угрюмо.

 

The legend lives on from the Chippewa on down
Of the big lake they called 'gitche gumee'
The lake, it is said, never gives up her dead
When the skies of November turn gloomy
With a load of iron ore twenty-six thousand tons more
Than the Edmund Fitzgerald weighed empty
That good ship and crew was a bone to be chewed
When the gales of November came early

The ship was the pride of the American side
Coming back from some mill in Wisconsin
As the big freighters go, it was bigger than most
With a crew and good captain well seasoned
Concluding some terms with a couple of steel firms
When they left fully loaded for Cleveland
And later that night when the ship's bell rang
Could it be the north wind they'd been feelin'?

The wind in the wires made a tattle-tale sound
And a wave broke over the railing
And every man knew, as the captain did too,
T'was the witch of November come stealin'
The dawn came late and the breakfast had to wait
When the gales of November came slashin'
When afternoon came it was freezin' rain
In the face of a hurricane west wind

When suppertime came, the old cook came on deck sayin'
Fellas, it's too rough to feed ya
At seven pm a main hatchway caved in, he said
Fellas, it's been good t'know ya
The captain wired in he had water comin' in
And the good ship and crew was in peril
And later that night when his lights went outta sight
Came the wreck of the Edmund Fitzgerald

Does any one know where the love of God goes
When the waves turn the minutes to hours?
The searches all say they'd have made Whitefish Bay
If they'd put fifteen more miles behind her
They might have split up or they might have capsized
They may have broke deep and took water
And all that remains is the faces and the names
Of the wives and the sons and the daughters

Lake Huron rolls, superior sings
In the rooms of her ice-water mansion
Old Michigan steams like a young man's dreams
The islands and bays are for sportsmen
And farther below Lake Ontario
Takes in what Lake Erie can send her
And the iron boats go as the mariners all know
With the gales of November remembered

In a musty old hall in Detroit they prayed,
In the maritime sailors' cathedral
The church bell chimed till it rang twenty-nine times
For each man on the Edmund Fitzgerald
The legend lives on from the Chippewa on down
Of the big lake they call 'gitche gumee'
Superior, they said, never gives up her dead
When the gales of November come early