• 2015-1

Как Никита Богословский, Марк Бернес, Леонид Луков и другие работали в Ташкенте во время войны

До Отечественной войны на Киевской киностудии началось производство фильма "Александр Пархоменко" об этом  герое гражданской войны. Затем съемочная группа во главе с режиссером Леонидом Луковым была эвакуирована в Ташкент, где они досняли картину. Вместе со всеми уехал из Киева в Ташкент и композитор фильма Никита Богословский. Уже в Ташкенте он написал на стихи Евгения Долматовского замечательные песни к фильму: "Лиза-Лизавета" (Петр Алейников), "Здравствуйте да прощайте" (Александр Хвыля), "Любо, братцы, любо" (Борис Чирков) и "Жестокий романс" (Фаина Раневская). Припев для песни "Любо, братцы, любо" взят из казачьего фольклора, однако казачья песня с таким рефреном пелась, как считается, на другую мелодию.

 Когда началась война, несколько киностудий из центра эвакуировали в Ташкент. Под съемочные павильоны была приспособлена старая мечеть, и работа шла там круглые сутки. Марк Бернес, оказавшийся, как и многие актеры театра и кино, в Ташкенте, много снимается в боевых кино-сборниках. Живет впроголодь, хоть и получает талоны на усиленное питание, УПД. «Умрешь днем позже» - так расшифровывали эту аббревиатуру голодающие кинематографисты.

«В Ташкенте: Съемки шли от восхода до захода солнца. Выпускались боевые кино-сбор­ники и военные фильмы с бесчисленными атаками, контратаками, сценами сражений. И вдруг на студию пришел сценарий совершенно иного плана – «Два бойца». Случилось парадоксальное. Несмотря на кажущуюся камерность содержания фильма, в нем открылся широкий мир человеческих взаимоотношений. Леонид Луков устроил на эту роль свободный конкурс. В нем могли принять участие все актеры, независимо от цвета волос, тембра голоса и т.д.

Пробы шли в течение двух недель. Марк Бернес признавался, что в этом состязании принял участие без всякой надежды на успех, а следовательно и без волнений, просто так, на «а вдруг», как покупают лотерейный билет. Позже Луков объяснил, почему он выбрал его – нужен был актер, еще не установившийся, не нашедший себя, чтобы в нем, как на фотопленке, проявился раньше невидимый Дзюбин.

Марк Бернес: «Сразу же после проб у нас с Андреевым началась настоящая солдатская жизнь. Мы получали солдатский паек, надели солдатское обмундирование. Я ходил по госпиталям, искал южан, чтобы научиться их диалекту. И все-таки образ не получался. Дзюбина не было. Шли уже разговоры о том, что во имя спасения фильма нужно срочно искать мне замену. Я не мог не согласиться.

Помню, от усталости и безразличия ко всему я зашел в парикмахерскую. Там работали молодые, совершенно неопытные мастера. Девушка занялась стрижкой, а я обдумывал вторичную просьбу к военкому отправить меня на фронт. Стрижка закончилась, я взглянул в зеркало и…. увидел Дзюбина… который все-таки жил во мне, но носил чужую прическу, чужое лицо, а сейчас стал самим собой!

Дома жена меня встретила испуганным возгласом: «Боже, что они с тобой сделали!» Вскрикнул и Луков, увидев меня на съемке «Нашел, наконец-то нашел!». Фасончик «под бокс»: короткие виски, голый затылок, небрежная челочка - вот таким предстал перед Луковым солдат Дзюбин.»

Снимали «Двух бойцов» в павильонах и в «загримированном под Ленинград» ташкентском городском парке. В фильм виртуозно ввели кадры из кинохроники, присланной из осажденного города. Первоначально никаких песен в фильме петь не собирались. Но…

Вспоминает Никита Богословский, написавший музыку к фильму.

«Как-то ко мне поздно вечером приходит Луков и говорит: "Слушай, никак у меня не получается сцена в землянке без песни". И так ярко, красочно, образно не только рассказал, но и показал, какая должна быть песня, что произошло чудо: я сел к роялю и сыграл всю мелодию "Темной ночи" с начала до конца без остановки, и впоследствии она такой и осталась, ни одной ноты там не было изменено. Это первый раз в моей жизни, что песня сочинилась ровно за столько времени, сколько она звучит. Лукову мелодия понравилась, раздобыли поэта Владимира Агатова, который, присев к краешку стола, написал почти без помарок стихи, разбудили Марка Бернеса, который отсыпался после бесконечных съемок. Где-то ночью достали гитариста, поехали на студию, совершив противозаконный поступок - взломали печать на звуковом цехе. И Марк, который учил всегда песни месяцами, выучил буквально за 15 минут. Записали его, и утром уже снимали эту сцену в землянке под фонограмму этой песни!»

Из беседы с Бернарой Кариевой (Бернара Рахимовна Кариева. балерина, профессор хореографии, народная артистка СССР, лауреат Государственной премии СССР):

- Правда ли, что в годы войны у вас дома жил Никита Владимирович Богословский?

- Тогда в Ташкент эвакуировали многих деятелей искусства. В доме, где жила наша семья, кроме Никиты Владимировича поселились Марк Бернес, Петр Олейников и Борис Андреев. Никита Владимирович был совсем молодой - всего 26 лет. Приехал он один и, когда пришел смотреть нашу квартиру, ему очень понравилась моя мама. А маме пришлось по душе, что он одинокий. И одну комнату в нашей квартире - а в ней было две комнаты - отдали Никите Владимировичу. Комната была малюсенькая - шесть квадратных метров.

Но в одиночестве Богословский оставался недолго. Сначала появилось пианино, и мы ломали голову, как его разместить. А потом он женился и привез к нам жену. А потом родился у них сын Кирилл. Но и это еще не все: через некоторое время приехали родители жены Никиты Владимировича.

- Как же они умещались?

- Я спрашивала у мамы, но она до сих пор не может этого понять. Тем не менее прожили они у нас всю войну. Никита Владимирович много работал. Песня "Темная ночь" для фильма "Два бойца" была написана у нас, и мы с братом пели ее первые. А уже потом - Марк Бернес, который жил у нашей соседки Марьи Наумовны. Петр Олейников жил в соседнем подъезде. Представляете, какая у нас дома собиралась компания!

(З.А. -  Моя свекровь Мария Вальдман, 1920 года рождения (Ташкент), неоднократно вспоминала встречу Нового Года зимой 1942  в компании с «почти небожителями», как казалось девушкам-студенткам, – актерами Борисом Андреевым, Марком  Бернесом, и Петром  Олейниковым!)

Темная ночь
В. Агатов и Н. Богословский
http://www.youtube.com/watch?v=sDGLFLKa5o4

Не все знают, что первый тираж пластинок с «Темной ночью» был отправлен в «переплавку» - в одном месте послышался шорох. Стали выяснять, в чем дело, и выяснилось, что работница граммофонной фабрики слушала песни и плакала, и ее слезы попали на звуковую дорожку. Когда фильм был уже готов, случилось немыслимое: нарушая все правила приличий, до выхода на экран Л. Утесов, каким-то образом раздобывший текст и ноты песни, спел ее на радио. Нужно было срочно писать новую, не заигранную песню. Тогда Луков предложил одесситу Владимиру Агатову, автору слов «Темной ночи», написать для Дзюбина-Бернеса новую песню. «Темная ночь» - это шедевр, но и вторая песня должна была быть не хуже. У Агатова были давно написанные стихи, посвященные соревнованию одесских  рыболовецких бригад, он немного их подправил и отдал Никите Богословскому.

Вспоминает Никита Богословский.

«Луков сказал, что ему нужна для колорита песня одесского склада. Но я петербуржец и этих одесских песен не знал. И тогда мне студия пошла навстречу, дала в газете объявление, что всех граждан, которые знают одесские песни, просят явиться на студию в такой-то день. Привалила гигантская толпа одесситов, патриотов своего города, начиная от седобородых профессоров и кончая людьми, о которх я даже никак не мог понять, почему они еще на свободе. И все наперебой начали петь свои любимые песни. И в результате получились "Шаланды..." . Это не фольклорное сочинение, а основанная на разнообразных одесских интонациях, оригинальная песня. Песня имела ошеломляющий успех, но официально была в опале, не публиковалась и не рекомендовалась для официального исполнения, так как считалась блатной».

Шаланды полные кефали
http://www.youtube.com/watch?v=CebvBldszqM

Бернес и Андреев были награждены орденом «Боевого Красного знамени». Фильм пользовался невероятной популярностью, и хочется рассказать, как Родина оценила заслуги автора - режиссера фильма Леонида Лукова и автора текстов к знаменитым песням поэта Владимира Агатова.

Владимира Агатов (Гуревича) арестовали после войны в 1949 году, отправили в лагерь, в котором он пробыл до 1959 года. От гибели его спасла всенародная любовь к «Темной ночи» и «Шаландам» и невероятная популярность у «блатных», для которых великий мастер не стеснялся писать лихие куплеты. Вот одна из этих песенок:

ОДЕССКАЯ БЛАТНАЯ

В одной квартирке повезло блатному Ваньке,
Удачно он обмолотил скачок,
Купил закусочную в центре Молдаванки,
Где был одесский наш толчок.

Припев:

Алеша жарил на баяне,
Гремел посудою шалман,
В дыму в табачном, как в тумане,
Плясал одесский уркаган.

В лагере Агатов валил лес и руководил культмассовой бригадой. Долгие годы он провел в местах не столь отдаленных. Вернувшись в Москву, он восстановился в Союзе писателей и продолжил свою карьеру поэта- песенника. Умер Владимир Агатов в 1966 г., в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище. На памятной плите начертано: «Темная ночь, только пули свистят по степи…».

Так вот «со страшным скрипом» повернулась судьба весельчака, острослова, любителя розыгрышей и анекдотов.

Леонид Давыдович Луков, дважды лауреат Государственной премии СССР (1941, 1952), народный артист РСФСР, за вторую серию фильма «Большая жизнь», снятую после войны, был публично «выпорот» постановлением ЦК от 2 сентября 1946 года и попал в высочайшую немилость. Фильм был объявлен порочным и на 12 лет был положен на полку за небрежение к роли партии, излишнюю реалистичность, повышенное внимание к миру личности, «примитивное изображение всякого рода личных переживаний и бытовых сцен». Режиссер не был отлучен от профессии, снял после войны несколько фильмов, но повторить успеха «Двух бойцов» они не смогли.

Режиссёр умер от разрыва сердца в 54 года на съёмках фильма «Верьте мне, люди».

В декабре 1943 года на одном фронтовом концерте Бернес впервые исполнил на сцене песни, которую зрители слышали с экрана. Успех был фантастическим, и этот момент стал поворотным в судьбе актера. Он начал создавать свой песенный репертуар. Бернес, не зная нотной грамоты, не играя ни на одном инструменте, обладал необыкновенной способностью «предвидеть» песню, которую запоют все. Поэт Константин Ваншенкин называл его экстрасенсом песни.

«В его репертуаре - вспоминал композитор Ян Френкель - не было старых песен, как не и было песен новых, они были его песни. Иногда, смотря фильмы с его участием, на концертах, я ловил себя на таком чувстве, точно все песни, им исполняемые, от первой до последней, напи­саны в одно время и одним человеком».

«Конечно, в идеале надо писать свои песни самому, - писал Бернес - но я лишь немного умею песни организовать. Просматриваю сотни поэтических сборников в поисках строк, созвучных моему мироощущению, потом ищу композитора, стараюсь объяснить, что мне в этой песне нужно. Я не люблю сытых, благополучных песен, — говорил Бернес. — Если несчастный человек станет чуть счастливее, если вдруг услышит, что кто-то разделил его одиночество, — значит, с моей песней все обстоит благополучно»…

Поделиться